Ставрополь в географическом, историческом, топографическом и статистическом отношениях - [27]

Осмотрев бульвары, рощи, сады для гуляния, не мешает сказать что-нибудь и вообще о садоводстве Ставрополя. Садоводство составляет одну из важнейших отраслей хозяйства в нашем городе; обширные, роскошные сады раскинуты всюду и в самом городе, и по течению речек Мамайки и Ташлы; особенного внимания заслуживают последние, пользующиеся по своему местоположению всеми удобствами и привольями к успешному их разведению. Садоводство в Ставрополе началось с самого почти его основания и на первых порах находилось, по словам старожилов, в таком цветущем состоянии, до которого далеко теперь дойти настоящим нашим садам. Но как старина хвалит всегда свое прошедшее, то мы и не даем полной веры ее рассказам и смело говорим, что садоводство в Ставрополе нисколько не упало против прежнего, а напротив, постепенно совершенствуется. Есть много у нас и таких людей, которые ухаживают за своими садами по всем правилам науки и предоставляют потом другим пользоваться своими наблюдениями и трудами. Кроме разведения в Ставрополе обыкновенных фруктовых деревьев, жители начинают понемногу заниматься также разведением и винограда, лозы которого можно теперь приобресть во всякое время в общеполезном рассаднике при Воронцовском саде. В газете «Кавказ» за 1849 год было напечатано, что купец Н.Н. Плотников сделал весьма удачный опыт разведения в нашем городе винограда и что им задача в отношении того, что виноград может расти в окрестностях Ставрополя, разрешена удачно. Мы должны объяснить, что задача о возможности разводить виноград в окрестности Ставрополя разрешена гораздо ранее купца Плотникова известным любителем садоводства Ф.Я. Макаровским. Сад господина Макаровского находится на северной стороне Ставрополя, в лощине Ташлинского предместья и так же, как сад Н.Н. Плотникова, защищен местностью от непогоды. Впрочем, надо сказать, что виноград не может повсюду вполне созревать в Ставрополе по причине возвышенной местности нашего города, и если он созревает в садах господ Макаровского и Плотникова, то тому споспешествует низменность места, которая, как мы сейчас видели, защищена от ветров. Вообще должно заметить, что городское садоводство находится в хорошем состоянии и многим приносит в урожайные годы большие выгоды. Сверх того 1851 год доказал многим, что по климату своему Ставрополь способен иногда производить в садоводстве редкие явления. В том году после продолжительного и сухого лета в некоторых садах, по снятии фруктов, деревья вновь цвели в сентябре месяце и завязали плод; в саду же П.Н. Нечмирова из числа этих вторичных плодов яблоки, снятые в начале ноября месяца, получили форму и цвет совершенно созревших, и только по величине своей уступали первым плодам. Во время урожайных годов, к числу которых можно отнести и нынешний 1854 год, в Ставрополе бывает такое обилие в плодах и овощах, что, за удовлетворением городских жителей, снабжаются ими соседние селения и станицы. Жаль, что в Ставрополе, при всем богатстве фруктовых деревьев, жители не займутся приготовлением впрок своих плодов и обработкой их, например, из одного чернослива, который в лавках покупается у нас по 10 копеек фунт и дороже, жители могли бы извлечь для себя огромную пользу, так как ставропольская черная слива ни в чем не уступает закавказской и в величине, и в своем приятном вкусе. Другой пример нерадения наших садоводов о сбережении и извлечении из плодов материальной выгоды доказывается еще тем, что во время зимы в Ставрополь привозят из Крыму в значительном количестве яблоки и продают их по 15 и 20 копеек серебром за фунт, тогда как в яблоках, при тщательном занятии жителей сбережением их, Ставрополь никогда не мог бы иметь недостатка. Всех садов в городе считается около 160; из них особенного внимания заслуживают сады господ А.И. Гречанинова, П.Н. Нечмирова, Ф.Я. Макаровского, Н.Н. Плотникова и многих других лиц; здесь всегда с удовольствием можно провести время и полюбоваться правильной рассадкой деревьев и их разведением.

Кроме садоводства средний класс ставропольских жителей занимается в окрестностях и предместьях города хлебопашеством, огородничеством и вообще разведением разных овощей, и всегда труд его вознаграждается с избытком. Места по реке Ташле и ее притокам Березовке и Третьей речке все почти заняты хлебом, гречихой, кукурузой, капустой и другими необходимыми растениями; под сенокос оставлено здесь весьма незначительное пространство; то же самое мы видим и в предместьях Мамайки и Мутнянки. Растительность Ставрополя так богата, что жители, пользуясь плодородием почвы, могли бы легко завести обширные плантации для каких-нибудь ценных произведений природы, особенно таких, которые свойственны только теплому климату. Например, они с успехом могли бы разводить табак и красильное растение марену, особенно последнюю, которая в диком состоянии растет на всем пространстве Ставропольской губернии и обещает большое вознаграждение за правильное ее возделывание. В 1850 году член Кавказского общества сельского хозяйства П.Н. Нечмиров выписал из Закавказского края семена марены, желая развести в окрестностях Ставрополя и во всей губернии плантации этого растения, но, к сожалению, с того времени, как нам известно, немногие занялись усердно этим делом, кроме одного только помещика Пятигорского уезда Шан-Гирея. Свойственная почти каждому нерешимость начинать что-либо новое в хозяйстве, сомнение в успехе, а, может быть, и затруднение в приобретении семян марены, кажется, суть главные причины, удерживающие ставропольских хозяев от этого полезного занятия. Чтобы устранить их по возможности, в 1852 году, по приказанию господина гражданского губернатора в Ставрополе заведены две образцовые плантации марены: одна в казенном тутовом саду, другая при рассаднике, находящемся около Варваринской церкви. В окрестностях Ставрополя находятся еще во множестве фармацевтические растения, из которых, если бы за ними ухаживали как следует, можно собирать обильный запас свежих медикаментов для аптек. В геогностическом отношении почва земли, занимаемая городом, различна: в нижней части его — болотистая и топкая, в подгорной — глинистая, по хуторам — черноземная, а в прочих возвышенных частях — каменистая; последняя состоит из известкового и раковистого камня, который обширными сплошными массами составляет или поверхний слой земли или же, покрытый песчаником и черноземом, лежит не глубже пяти и десяти футов; в этом случае массы его обширнее первых и продолжаются сажени на две в глубину и на несколько сажень в окружности. Из камня сего построены лучшие дома и здания города; но в них сырость и холод уничтожаются только при всевозможных способах и заботах жильцов; причина этого неудобства состоит в том, что доселе не обращено внимания на свойство этого камня, на приготовление его к постройке и на особый способ кладки стен в зданиях, — способ далеко не схож с устройством зданий кирпичных. Кроме этого известкового и раковистого камня, верстах в десяти от города, по дороге к Тифлису, под поверхним слоем чернозема лежат обширные, толщиною в поларшина и более, пласты кремнистого камня, которым вымощены Николаевская, Театральная и часть Александровской улицы длиною до двух верст. Кстати, надобно еще упомянуть и о произведениях, принадлежащих к категории ископаемых веществ, а именно: о введении в Ставрополе топки каменным углем и торфом, с целью сберечь тем сколько-нибудь лежащие вокруг города небольшие леса. Было время, лет за 40 тому назад, окрестности Ставрополя изобиловали лесами, которые в самом начале вырубались с намерением, чтобы лишить хищных горцев надежных притонов для грабежа, потом же, когда не стало притонов, леса также истреблялись быстро, и в настоящее время не только близ нашего города, но и в пределах самой губернии их осталось весьма незначительное количество и в довольно жалком состоянии. Поэтому все должны быть благодарны, что для восстановления и сбережения лесов в том виде, в каком они были прежде, представляется теперь надежное средство, а именно: заменить дровяное отапливание домов открытым близ укрепления Хумара каменным углем, употребление которого введено уже, по распоряжению господина наместника кавказского, во всех казенных местах и в некоторых частных домах. Сверх того, в 1849 году присланным от его светлости генерального штаба подполковником Колодеевым разыскивался в окрестностях Ставрополя торф, который найден в весьма значительном количестве на городской земле, в так называемом Кравцовом озере, в расстоянии от Ставрополя около 9 верст. Окружность этого озера имеет 4 версты, масса торфа лежит у берега на 1/2 аршина, а на средине от 2 1/2 до 3 аршин глубиною; разработка его производится арестантами гражданского ведомства. В 1851 году князь Михаил Семенович Воронцов, лично осматривая запас и складку торфа, нашел его весьма хорошего качества, но в отношении инструментов для резки его изволил дать указание и приказал заменить их новыми, особого устройства, торфяными лопатами. Это полезное замечание, по распоряжению местного начальства, приведено в исполнение, и разработка торфа идет весьма успешно.