Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - [76]

Но факт остается фактом: миллионы немцев – больше половины страны – не голосовали ни за Гитлера, ни за его партию. Как всегда во времена тирании, граждане разделились на истово верующих, притворщиков (один из свидетелей, бывший в то время подростком, рассказывал, что, если учитель «хотел продвижения по службе, он должен был показать, какой он истинный нацист, независимо от того, верил он в то, что говорил, или нет»), аполитичных и бунтовщиков. Острые умы, стоящие за нацистским режимом, знали, что с помощью одних только стратегий доминирования не удастся соблазнить несогласных. В своем первом выступлении перед прессой после вступления в должность начальник управления пропаганды НСДАП Геббельс сказал журналистам: «Есть два способа совершить революцию. Можно поливать противника огнем из пулеметов до тех пор, пока он не признает превосходство тех, у кого в руках пулемет. Это один путь. Но можно также переделать нацию за счет революции духа и тем самым не уничтожить врага, а привлечь его на свою сторону». Нацисты использовали обе стратегии.

Распространение игры на все общество означает контроль более мелких игр, из которых оно состоит: бюрократии, общественности, СМИ и клубов – всех мест, где люди играют по правилам, чтобы получить статус. Университеты уже были в руках нацистов, «подавляющее большинство профессоров» стало «уверенными националистами» и антисемитами. Именитых сотрудников университетов, отказавшихся подчиняться, часто заменяли «посредственностями из числа нацистов, чьи претензии к движению по карьерной лестнице были основаны исключительно на том, что их поддерживала студенческая нацистская организация», – пишет Эванс. Они учили студентов, будущую «элиту, для которой расизм, антисемитизм и идеи превосходства Германии стали практически второй натурой». Будучи энергичными воинами, студенты «организовывали кампании против неугодных преподавателей в местных газетах, устраивали массовые срывы их лекций и возглавляли отряды штурмовиков при обысках и рейдах». В мае 1933 года они провели скоординированную «акцию против негерманского духа» во многих университетах, изъяли из библиотек книги, которые считали политически неправильными, и сожгли, сложив из них костры.

Но университетов было недостаточно: правилам и символам нацистов надо было захватить практически каждую игру, заменив старые критерии притязаний на статус новыми. К концу 1933 года в гитлерюгенд вступили более двух миллионов подростков. К 1935 году их число удвоилось, а в 1939 году членство в гитлерюгенде стало обязательным для детей старше десяти лет. Нацисты укомплектовали огромный штат администрации по социальной защите профессионалами, верившими в концепцию расовой чистоты, – их убеждения распространились на обладавшую колоссальной властью бюрократию в здравоохранении, силовых структурах и тюремной системе. Добровольные объединения в каждой деревне, малых и больших городах прошли через процесс нацификации; сама партия разворачивала игры с региональными, районными и локальными организациями, «укомплектованными преданными и энергичными функционерами, многие из которых были хорошо образованы и знали толк в управлении». Была основана нацистская женская организация, созданы особые группы для гражданских служащих, крестьян, инвалидов войны «и для многих других слоев населения – с особой, целенаправленной пропагандой, адресованной именно им». Партия хитро адаптировала свой посыл, приводя его в соответствие с ценностями каждой значимой игры: так появился Гитлер для сельхозрабочих, Гитлер для философов, Гитлер для ветеранов войны, Гитлер для бизнесменов, Гитлер для женщин. Историк и теоретик маркетинга профессор Николас О’Шонесси считает, что «нацисты предложили хоть что-то да каждому». Как и во время «золотой лихорадки» сатанинской паники, эти группы воплощали статусные игры и ускоряли внедрение правил и символов большой нацистской игры.

Для большинства немцев нацистская игра стала единственным способом достичь заметного статуса. За несколько месяцев, прошедших после назначения Гитлера канцлером, количество членов партии утроилось и достигло 2,5 миллионов – их было так много, что пришлось объявить мораторий на вступление в НСДАП. К 1939 году «в различных нацистских организациях состояло не меньше половины, а вероятнее, что две трети всех немцев. Членство в партии стало ключевым фактором карьерного роста и продвижения по социальной лестнице. Благодаря разветвленной сети организаций нацистская партия создала множество хорошо оплачиваемых должностей для функционеров и около двух миллионов престижных позиций для волонтеров». После того как люди начинают играть в игру и наслаждаться ее наградами, игра становится частью их идентичности. Они начинают полагаться на нее, защищать ее, проповедовать ее ценности. В результате игра становится самодостаточной и воспроизводится самостоятельно, потому что теперь каждый отдельный игрок требует, чтобы она шла не понарошку, чтобы был настоящим и истинным его статус. Тирания кузенов становится все заметнее, а по мере того как набирает обороты «золотая лихорадка», в игру вовлекаются новые участники, привлеченные все более и более соблазнительными наградами. Игра становится могущественнее, а предлагаемый ею статус – все выше.