Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - [73]
Лидеров возводят на трон подчиненные. Чтобы закрепить свое формальное положение на вершине и вольготно сидеть за огромным письменным столом, лидер должен завоевать подлинный статус в умах своих игроков. Для этого необходимо преуспеть в нелегком деле: создать статус для группы и, пользуясь общепринятыми способами, распределить его ниже по цепочке иерархии. Статус может выражаться в титулах, деньгах, медалях, секретных знаниях, обладании лестницей в небо, доступе на сверхчеловеческий уровень или просто в похвале. Игроков приходится ублажать даже диктаторам. Чего уж говорить о военной элите, которую надо награждать, если хочешь продолжать свое построенное на доминировании правление. Ни одна игра – и даже ни один культ – не сможет выжить, если все игроки, кроме одного, лишены надежды и чувствуют себя бесполезными.
Это хорошо понимал легендарный стратег Никколо Макиавелли. Успешный государь, по его мнению, «должен <…> выказывать себя покровителем дарований, привечать одаренных людей, оказывать почет тем, кто отличился в каком-либо ремесле или искусстве». Разумеется, подобную щедрость следует распространить на любого игрока, принадлежащего к элите. Государь «должен стараться удержать [его] преданность, воздавая ему по заслугам, умножая его состояние, привязывая его к себе узами благодарности, разделяя с ним обязанности и почести, чтобы тот видел, что государь не может без него обходиться». То есть Макиавелли хитроумно советует лидерам поощрять веру в то, что перечисленные награды возможны только при их правлении: «Мудрому государю надлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели потребность в государе и в государстве, – только тогда он сможет положиться на их верность»[54].
Столетия спустя некоторые из постулатов Макиавелли по-прежнему верны. Одно аналитическое исследование пришло к выводу, что успешные организации «стараются удержать наиболее ценных сотрудников, предоставляя им высокий статус». Награжденные статусом работники сильнее идентифицируют себя с группой, более преданы ей и относятся к ней более положительно. Социолог профессор Сесилия Риджуэй пишет о «сногсшибательных доказательствах», что статусные иерархии работают именно так, награждая положительной оценкой и влиянием «в обмен на вклад в деятельность группы». Мы награждаем тех, кто помогает нашим играм побеждать. Мы повышаем ранг таких игроков. Если они докажут, что достаточно полезны, мы даже можем позволить им ненадолго стать нашими вожаками.
Успешные лидеры рассказывают своим игрокам одну и ту же соблазнительную историю: вы заслужили более высокий статус, и со мной у руля мы его для вас обеспечим. Сорок пятый президент Соединенных Штатов Дональд Трамп пообещал «сделать Америку снова великой»; его предшественник Барак Обама претендовал на то, что воплощает «надежду»[55]. Хотя террористическая группа ИГИЛ использовала механизмы соцсетей для устрашения врагов, самим себе они внушали совсем другую историю. Анализ их глянцевого журнала Dabiq выявил, что только 5 % опубликованных в нем изображений отсылают к насилию; куда чаще публиковались картинки со славным будущим в «идеальном халифате».
Но обещания хеппи-энда могут быть особенно привлекательны в комбинации с угрозой извне. Когда статусу игры кто-то угрожает, игроки, вероятнее всего, будут биться и отдадут предпочтение воинственно настроенному лидеру. Исследователи считают, что праведный гнев в сочетании с оптимистичной волей к победе могут особенно сильно мотивировать игроков. Во время одного исследования испытуемым зачитывали политическое сообщение, которое заставляло их гневаться или испытывать настолько сильный энтузиазм, что «участники хотели запрыгнуть на ринг», – пишет специалистка по политической психологии, доктор Лилиана Мейсон. «Они захотели вмешаться». Опасность, исходящая от конкурирующих игр, усиливает болезненные предрассудки и тем самым помогает мотивировать участников. «Без угрозы социальной группе ее члены менее склонны унижать другие сообщества и у них меньше мотивации повышать статус своего».
Какое бы отвращение мы ни испытывали к Адольфу Гитлеру, но он был – какое-то время – одним из самых успешных лидеров в современной истории. Историк профессор Ян Кершоу пишет: «… очень сложно найти в истории XX века политического лидера, который бы пользовался большей популярностью у своего народа, чем Гитлер у немцев в первые десять лет после своего прихода к власти». После окончания Второй мировой войны многие задавались вопросом, как иррациональность и тяга ко злу достигли столь чудовищного размаха в такой развитой стране, как Германия. И это в очередной раз вступает в конфликт с нашими фундаментальными представлениями о природе человека. Как могла такая культурная и интеллектуальная нация выбрать своим вождем кровожадного антисемита? А потом толпиться на площадях и истерически аплодировать ему тысячами ладоней, как будто он бог? Но если посмотреть на возвышение нацистов с точки зрения статусной игры, его можно объяснить.
