Статский советник Евграф Тулин - [6]

– Что касается твоих амуров. Популярности у одиноких и обеспеченных дам, то все знают о твоих поклонницах. Пока сыском в Туле заниматься будешь, и мы от тебя отдохнём. Вернее, от твоих дам сердца!

– Неужели, эти поклонницы беспокоят сыскное больше, чем все подозрительные и беспаспортные лица Москвы?

– Меня не беспокоят. А общество наше волнуется, судачит! В сыскном все знают о твоей популярности у вдовы купца Сахорова и дочерей вдовы отставного генерала Корнюшина. О тебе слухи ходят, как о Дон Жуане в сыске.

Пока ты в Петербурге службу исполнял, ни одной не было на горизонте. Кстати, как они поживают? По-прежнему пирожками прикармливают?

– Николай Никифорович! Полно меня упрекать в том, в чём я не виновен и умысла никакого не имел. Дурь на дам напала, вот и взбесились, почем зря!

– Хорошо, убедил. Однако собирайся и сегодня же выезжай. Пока твои поклонницы не узнали, что приехал. Тебе все карты в руки, увидишь малую родину. Да и дело, я думаю, простое и нехитрое. Разберёшься в три – четыре дня.

– Хорошо, ваше высокоблагородие. Вы имеете дар убеждения, – улыбаясь ответил сыщик.

– Два дня даю дополнительно, на отдых. В том числе, на поиск подходящей княгини, хромой и косой. Таких долго уговаривать не надо, сразу замуж выйдет, как только узнает, что ты с сыскной части. Итого, почти неделя. Только смотри, чтобы самовары с чаем по ночам не предлагали в окна полицейского управления.

– Вот вам, Николай Никифорович, все неймется. Вроде бы и закончили, нет же опять вспоминаете старые истории! Все эти басни – полная выдумка болтливых и бездельных чиновников полиции. Я этих дам уже давно не видел и в их присутствии не нуждаюсь. От вдовы генерала съехал, когда в Санкт-Петербург был по службе направлен. А чтоб вы знали, Николай Никифорович, Дон Жуан – это придуманный герой! Вот был такой итальянский дворянин Мигель де Маньяра, у него действительно были победы у 640 итальянских, 100 французских, 231 немецких, 91 турецкой и 1000 итальянских дам.

– Ты, я чувствую, такими темпами, тоже скоро станешь Евграфом де Маньяром! – ответил Струков.

Дело в том, что Евграфу не везло с хозяйками съемных квартир. Вернее, более чем везло, но по-своему. Переехав в Москву после военной службы, он вначале снял дешёвое жильё. Комнату с обслугой и самоваром за сорок копеек в сутки. Прожив около года, Евграф понял, что Марья Ивановна, сорокалетняя женщина, пятипудового веса, испытывает к нему явно не материнские чувства. Евграф появлялся в своей комнате редко, пропадая на службе. Вначале это явно устраивало хозяйку. Но вскорости всё изменилось. Вначале она предложила ему столоваться у неё бесплатно, из уважения к его службе. Евграф согласился. С этого всё и началось. Купчиха начала кормить его все лучше и лучше. Пытаясь угодить изысками купеческой кухни. Но этим дело не закончилось. Через месяц стала приезжать в полицейское управление с пирожками, когда он не появлялся к столу. Тулин вначале избегал купчиху, но поняв, что это не изменит ситуацию, решил съехать с квартиры. Съезжал он под плач Марии Ивановны, которая упрекала его в бездушии и не человечности. Злые языки шутили в полицейском управлении о том, что иногда они вечером видят плачущую тень купчихи, которая протягивала самовар и блюдо с пирожками то в одно, то в другое окно полицейского управления, в поисках Евграфа. Не находя его, тень страдая, вытирала слёзы подолом платья, а зимой рукавом собольей шубы. Второй раз он поселился в меблированной, небольшой квартире доходного дома вдовы отставного генерала Корнюшина за семьдесят копеек в сутки, без столования и самовара, но с обслугой. Квартир всего было восемь. В одной, большой и хорошо отремонтированной, с отдельным выходом, проживала сама Анна Алексеевна с двумя дочерями. В остальных жила публика разная, но приличная. Чиновники и отставные военные. Хозяйке, вдове генерала, было за пятьдесят. Она благосклонно приняла нового жильца, а когда узнала, что он служит при полицейской части, снизила квартирную плату. Сразу на десять копеек. Как потом понял Евграф, в этом был свой особый коммерческий интерес. После этого доброго подарка, всем жильцам было рассказано о том, что он из полиции. Наверное, для того, чтобы обеспечить в доме порядок среди жильцов. Все усилия Евграфа по сокрытию своей службы, а он приходил в квартиру исключительно в гражданском платье, не бравировал местом службы и родом деятельности, оказались тщетными. Но это было только начало. Анна Алексеевна была женщиной строгой и педантичной, как положено вдове генерала, имела двух дочерей. Одной было двадцать шесть, а другой двадцать восемь лет. Они были почти ровесницами Евграфа. По обывательским нравам уже начинали считаться старыми девами. Евграф ощутил опасность, когда его пригласили на вечерний чай к вдове, где ему представили обеих. Нельзя сказать, что они были дурны, совсем нет. Но свобода была ему дороже. Он начал избегать общения с хозяйкой дома. Через несколько дней она, как положено жене генерала, перешла в наступление. Однажды возвращаясь домой, он увидел её гуляющую с собачкой возле дома, в слишком позднее время. В этот час прогулок раньше не было. Увильнуть не удалось. Увидев его, сразу пошла в атаку.