Статский советник Евграф Тулин - [7]

– Евграф Михайлович, милый, здравствуйте! Почему так долго? Не бережёте себя. А я знаю почему! Вы так поздно возвращаетесь с работы, потому что вам просто одиноко.

– Да нет, Анна Алексеевна, совсем нет. Дел много, скучать недосуг, – ответил, насторожившийся, Евграф.

– Вы такой положительный мужчина! Занимаете достойную должность в полиции. Потомственный дворянин. Так молоды, но уже титулярный советник!

Евграф от слов генеральши насторожился.

– Вам просто одиноко, нет родного гнезда. Вам надобно жениться! Я же вижу, что одна из моих девочек вам нравится. Ну же, смелее Евграф, решайтесь. Вы же смелый мужчина! – сказала она, строго смотря на Евграфа, так что даже собачка присмирела и тоже как показалось, с укоризной на него посмотрела.

Он еле ушёл, сославшись на недомогание и усталость. Поняв, что наступление на его холостяцкую жизнь началось, решил немедленно искать новые апартаменты. Но он недооценил генеральшу. Новое наступление началось к концу недели. Евграфа вызвал товарищ обер-полицмейстера Москвы и отеческим тоном пожурил за несерьезность жизни. Отсутствие ответственности перед Богом и обществом за создание семьи. Очень долго он рассказывал о порочности холостяцкой жизни. Евграф понял, что вляпался, и генеральша ввела в бой резервы. Неожиданно судьба спасла его и от Анны Алексеевны, и от товарища обер-полицмейстера. Спасло его то, что он по служебной необходимости отправился в Петербург, для оказания помощи местной полиции. Сам он квартиру не сдавал, не решился. Направил младшего чина рассчитаться за проживание. Он же забрал и вещи. Теперь он надеялся, что по прошествии трёх месяцев, генеральша нашла новый объект для атаки. Забыла про него, но опасения так или иначе, душу терзали.

– Давайте с Тулой закончим. Как съездил в Санкт-Петербург, всех ли народовольцев выявил, совместно с коллегами?

– Как их всех переловишь. У них своя философия, которая помогает им выживать в любых условиях, да хоть Нечуева взять, что он заявляет? Он проповедует, что у каждого идейного борца с царизмом, должно быть под рукою несколько помощников, непосвященных во все дела. Ими нужно умело пользоваться. На них нужно смотреть как на часть человеческого капитала, отданного в его распоряжение. Он должен умно тратить этот запас. Когда товарищ попадает в беду, надо взвесить пользу, приносимую им с одной стороны и трату сил на его спасение – с другой. Как выгодно, так и поступить! Хочешь и спасёшь, хочешь нет.

– И что ж, их самих это пренебрежение к самим себе не сердит, не обижает и не унижает? Ты же их насмотрелся в столице, революционеров этих? – уточнил Струков.

– Нет не унижает. Сами видите, покушение удалось. Исполнители, несмотря на угрозу смертной казни, нашлись!

– Покушение – это большие деньги и интересы многих богатых домов, сообществ, всяких сект. А философия – это мысли общества!

– Как хотите рассуждайте, но к обществу они пренебрежительно относятся, хотя общество это и не замечает, а отдельные члены болеющие революцией, только хлопают в ладоши не понимая, что их ждёт!

– Это ты опять о Нечуеве? Где ты этому поднабрался, что читаешь запрещённую литературу? – засмеялся Струков.

– Я много чего читаю, для пользы дела и запрещённую тоже. Да, хотя бы, опять же Нечуева взять. По его словам, общество состоит из категорий. Первая – это те, кто обязательно должны быть осуждены на смерть. Причём по его мнению, прежде всего, погибнуть должны именно те, кто наиболее опасен для революции. Чья смерть нагонит страх на правительство и общество. Вторая, те, кто помогает революции своей глупостью и жадностью, доводя народ до крайностей поведения против власти. Третья – личности без мозгов, но со связями, властью и большими деньгами. К ним отношение особое. Советует их шантажировать, овладев их грязными секретами, а потом доить как дойных коров.

– Дальше угадаю сам. Четвёртая – всякие карьеристы, которых можно использовать в своих целях. Пятая, и самая лучшая, они сами – главные разрушители. Но тоже, наверное, по категориям: болтуны и лидеры террористов. Причём болтунов, необходимо поймать на каких-то тайнах и скомпрометировать, что бы возврат к обычной жизни для них был не возможен. Так? – уточнил Струков.

– Почти правильно! Откуда знаете?

– Опыт, милейший, опыт. А что про дам-с, данный революционный философ говорит? Как их делит по категориям? Обычно их делят по красоте, деньгам и уму! – поинтересовался Струков.

– У него совсем другой взгляд, у него их три группы. Первая – глупые, но с возможностями в обществе и высоким неоправданным самомнением. Ими можно пользоваться, как третьей и четвертой категорией мужчин. Вторая – преданные, способные, но не дошедшие до истинного понимания общего дела, их он приближает к пятой категорией. И, наконец, последняя – настоящие товарищи, принявшие всем сердцем дело разрушения общества.

– Ладно, устал я от твоего напора и твоих категорий. Пусть их жандармское управление изучает. Результат каков, удалось искоренить заразу?

– Не уверен, они умны. Линия поведения у них очень простая. Проникнуть во все сословия и присутственные места. Затаиться и ждать сигнала для действий. Потихоньку разрушая систему внутри. Сколько их, этих революционеров, и где они засели, никто, кроме их самих не знает, – доложил сыщик.