Статский советник Евграф Тулин - [134]
– Откуда будете, куда идёте? – спросил старший, староста артели, подозрительно прищурив глаза.
Евграф решил знакомиться по-настоящему, так как ему стало ясно, что они ему и нужны. Эта артель знала много про «дно» Тулы. Для этого он решил применить все свои знания порядков жизни и быта злачной и босяцкой Москвы. Выйти с «вышивкой», как говорится. Смело и задиристо.
– Московские мы, с Хитровской площади. Мессеры и Лахаши-стукачи из златоглавой, подвинули! Там хипус за хипусом, шмоне за шмоне, никакого житья нет. Купца известного хазу ограбили, добра вынесли много, а самого подрезали. Говорят, хороший куш взяли, – после этих слов сыщик сделал особый жест рукой, показывающий его глубокие знания тайных символов «делового босяцкого мира».
Тульские провинциальные обитатели трущоб с изумлением слушали столичного московского гастролёра, кто-то в это время ковырялся в носу, кто-то убивал блох на голове, кто-то просто чесался. Но по глазам было видно, что авторитет гостей растёт с каждым произнесённым словом.
– Станового мессера ограбили. Ерша какого-то с корешом ищут. С Орловского ломбарда говорят сбежал, отчаянный. Хотя тюрьма там знатная. Царские волкодавы-сторожа своей свирепостью известные. Похоже каторжный и бессрочный. В общем, много чего, что мешает свободным людям жить. Вот и решили мы с корешком моим, Кротом, поостеречься, в Туле покружить и погулять, пряников отведать. Клифты по-быстрому одели, на железяку-поезд и рвать когти, – заявил сыщик, гримасничая и кривляясь.
В подтверждение своих слов, он продемонстрировал жест рукой, вытянув пальцы ладони прямо, а мизинец прижав к ладони. На языке трущоб это означало-убегать. Рвать когти. Сыщик не останавливаясь продолжал, наблюдая возрастающий интерес компании нищих, к своей особе.
– Я смотрю, у вас хевра хорошая, барабанщики-нищие вы удачливые! Хороший прибавок к жизни имеете с попрошайничества. Богато и сытно живёте, завидую по хорошему. Злобы не имея. Зовут нас так. Я Семен. Можно по кличке, просто Шило. Кореша моего, как уже говорил, Кротом кличьте. Расскажите, что здесь, в городе, есть хорошего? Да как лежит это хорошее? Тяжело иди легко к рукам прибрать? А то поиздержались мы, как известно, воровская добыча, как лёд тает. Кто верховодит городом? Кому взнос отдать в общак, чтобы обывателей пощипать и богатеев почесать?
Все свои слова Евграф говорил медленно, растягивая каждое из них. Подкреплял жёсткой и уверенной жестикуляцией руками. Тула город хоть и губернский, но, как и предполагал сыщик, в уголовном деле не развитый. Народец, особо фени не знал. Организованная, артельная наука преступности до неё ещё в полном объёме не дошла, одним словом – провинция. В самой Москве она зарождалась гораздо быстрее. Отмена крепостного права вызвала необычайный подъём криминальной жизни России. Особенно пострадали столицы. Но в Туле эта наука скорее всего была ещё на низком уровне. В Москве из всей компании мог быть один или двое, возможно и никто никогда не был. На Хитровской площади законы конкуренции были жёсткими, тяжёлыми для жизни. Московская «Хитровка» место необычайно криминальное. Это особая торговая площадь. На ней располагалось большое количество ночлежек, трактиров с громкими и колоритными названиями Сибирь, Каторга, Пересыльный и другими. В одних ночлежках «Хитровки» могло ночевать до пятнадцати тысяч жителей и гостей Москвы. Место давно было облюбовано преступниками всех мастей. Преступный мир был четко регламентирован по принадлежности и промыслу. Иваны – это грабители и авторитеты у тюремных и каторжан. Храпы или Глоты, помощники Иванам. Игроки занимались азартными играми. Вернее, разводом на деньги и имущество пьяных и случайных лиц, веривших в собственную удачу. Огольцы – подрастающее поколение, специализировалось на мелких кражах с торговых рядов. Поездошники совершали кражи из экипажей и пролёток. Портяночники воровали по мелочам – шапку, баул, корзинку. Ширмачи были способны аккуратно вытащить кошелёк. Форточники, умело забирались через форточки. Затем отрывали квартиру и выносили все ценное имущество. На Хитровской площади, в Москве, можно было купить все что угодно. В том числе и любого человека. Можно было и продать все. В том числе и человека. Поэтому одежда гостей, необычный разговор, жёсткое самоуверенное поведение вызвало уважение и у старосты. Последней точкой стало то, что староста заметил у сыщика револьвер, находящийся под левой рукой. Евграф показал его специально, чтобы развеять последние сомнения. Прибежал и паренёк. Принёс хлеба, большой шмоток сала, варёных яиц, две банки огурцов, варёной картошки, пару варёных куриц и литровый штоф корчмы.
– Повечеряем, если не против. Ты, Семён-Шило и ты Крот скидывайте одежду. Нары любые выбирайте. Как дома располагайтесь. Выпить надобно за знакомство. После и поговорим. Обсудим дела наши. Меня кличут Санька-солдат, я старший на Всехсвятском. Остальных представлю за столом, когда слово давать буду. – сказал староста и встав, поставил на стол, второй штоф и снедь, что лежала на подоконнике.
– Мы не против хорошей компании. Правда, Крот? – спросил сыщик у надзирателя.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.