Статистическое описание Китайской империи - [2]
Ознакомившись с основами китайского языка и занявшись, согласно инструкции Св. Синода, переводами на китайский язык христианских богослужебных книг (в частности, катехизиса), он вскоре несколько охладел к миссионерской деятельности и целиком посвятил себя научным занятиям. 14 августа 1810 г. Бичурин писал директору кяхтинской таможни П. Д. Вонифатьеву: «Не хваля себя, могу [7] сказать, что живу здесь единственно для отечества, и не для себя. Иначе в два года не мог бы и выучиться так говорить по-китайски, как ныне говорю» (АВПРИ. Ф. Главный архив IV-4, 1810—1823. Д. 1. П. 1. Л. 99.).
Длительное пребывание в цинской столице позволило Н. Я. Бичурину не только преодолеть многочисленные трудности в изучении письменного китайского языка — вэньяня, но и выработать навыки работы с китайской классической литературой. Полученные знания помогли ему свободнее ориентироваться в политических событиях, происходивших в Китае. Когда в октябре 1813 г. в Пекине вспыхнуло восстание, организованное тайной религиозной сектой «Тяньлицзяо» («Учение Небесного разума») против правящей в Китае маньчжурской династии Цин (1644—1912), молодой ученый как очевидец событий составил подробное их описание, при этом дополнил свой очерк краткими сведениями из китайских источников, раскрывающими раннюю деятельность религиозных сект в Китае и их роль в политической жизни страны. Это описание, завершенное в мае 1814 г. (после жестокого подавления восстания местными властями), впоследствии было опубликовано в одном петербургском журнале и явилось по существу первой научной публикацией Н. Я. Бичурина (Ср.: АВПРИ. Ф. Биб-ка Азиатского Деп-та. Оп. 505. Д. 46; «Описание бунта, бывшего в Китае в 1813 г.» // Дух журналов. 1819. Кн. 10.).
Переводы китайских исторических, географических и философских произведений настолько поглотили молодого ученого, что он в 1816 г. подал в Св. Синод просьбу оставить его еще на один десятилетний срок в Пекине для завершения трудов по истории, географии и философии Китая. Сообщая об этом иркутскому губернатору Н. И. Трескину, Бичурин писал: «У меня недостает ни суммы, ни времени. Я перевожу китайскую историю, которая требует очень много посторонних справок. Сверх сего занимаюсь географиею, как древнею, так и новейшею, Китая, Монголии, Зенгории [Джунгарии], Могули, или Малой Бухары (Вост. Туркестан. — А. X), и Тибета. Ныне исполнилось четыре года, как один живописец пишет у меня ландкарты. План Пекина, вновь снятый, занял его более года» (АВПРИ. Ф. Главный архив IV-4, 1810—1823. Д. 1. П. 1. Л. 27—29.).
К концу 13-летнего пребывания в цинской столице Бичурин вчерне перевел сводную историю Китая — «Цзы-чжи тун-цзянь ган-му», различные сочинения о Монголии, Тибете и Восточном Туркестане. Однако эти труды, потребовавшие от ученого огромного напряжения [8] сил, не были приняты во внимание его духовным начальством. После приезда в Петербург в январе 1822 г. Бичурин за «нерадивое» исполнение миссионерских обязанностей по решению консисторского суда в августе 1823 г. был лишен сана архимандрита и простым монахом отправлен на постоянное жительство в Валаамский монастырь на Ладожском озере (РГИА. Ф. 796. Оп. 99. Д. 877 (1818 г.). Л. 274; ГИАЛО. Ф. 19. Оп. 120,1822 г. Д. 413. Л. 703.). Лишь через три года и два месяца по ходатайству друзей, служивших в Министерстве иностранных дел (П. Л. Шиллинга (Павел Львович Шиллинг (1786—1837) — востоковед, изобретатель электромагнитного телеграфа и способа воспламенения подземных и подводных мин посредством гальванического тока. В возрасте 9 лет его зачислили прапорщиком в мушкетский полк, а затем в 1802 г. — подпоручиком в императорскую свиту. С 1812 г. он состоял при дипломатической миссии в Мюнхене. В 1814 г. в составе русской армии, действовавшей против Наполеона, ему довелось побывать в Париже. После возвращения в Россию он вновь состоял на службе в Коллегии иностранных дел, возглавляя с 1817 г. «Литографическое заведение» этого ведомства, занимавшееся печатанием восточных текстов, в том числе китайских, маньчжурских, монгольских и тибетских. С 1827 г. Шиллинг — член-корреспондент Академии наук по разряду литературы и древностей Востока. Помогая Н. Я. Бичурину в издании китайских текстов в его книгах, он собирал восточные рукописи, ксилографы и монеты. Плодотворно работал Шиллинг и в области электротехники. В 1835 г. русское правительство направило его в Западную Европу с целью изучения магнетизма и телеграфной связи. В июле 1837 г. он скоропостижно скончался в Петербурге, (см.: АВПРИ. Ф. ДЛС и ХД, Формулярные списки. Оп. 464. А. 3656. Л. 1—26; Ф. Главный архив IV-1, 1817—1838. Д. 3. Л. 23—24). Подробнее об литографических опытах П. А. Шиллинга см: Л. И. Чугуевский. Из истории издания восточных текстов в России в первой четверти XIX в. // Страны и народы Востока. Вып. XI. М., 1971. С. 280—294.), Е. Ф. Тимковского), русскому востоковеду было разрешено поселиться в Петербурге, в Александро-Невской лавре. В соответствии с решением царя по докладу министра иностранных дел К. В. Нессельроде Н. Я. Бичурин был причислен к Азиатскому департаменту МИД для перевода официальных бумаг, приходивших из цинской столицы. С июня 1827 г. ему помимо ежегодного жалованья в размере 1200 руб. стали выдавать дополнительно по 300 руб. в год на бумагу и другие письменные принадлежности, необходимые для научной работы. О необычайной активности ученого в этот период свидетельствовали многочисленные статьи, критические обзоры, заметки и переводы (в том числе и с французского языка) в периодических изданиях [9] Петербурга и Москвы (Примером издания Н. Я. Бичуриным своих переводов с французского языка может служить заметка «Потребление опиума в Китае», подписанная: «С фр.-н [Бичурин]. //«Северный архив». 1828. No2. С. 399—401. О блестящем знании русским востоковедом французского языка можно судить, например, по рукописи перевода «Генриады» Вольтера на русский язык, имеющей многочисленные пометы и варианты русского перевода Н. Я. Бичурина Эта рукопись, представляющая собой писарский список с водяным знаком «С. З.» на листе, предшествующем тексту перевода, обнаружена нами в июле 1977 т. в Отделе рукописей тогдашней Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (СПб.) в числе рукописей, поступивших сюда в 1929 г. из бывшей библиотеки Александро-Невской лавры. (См: РНБ, Библиотека Александро-Невской лавры А. 24). Данная рукопись, как и некоторые другие материалы Н. Я. Бичурина, не значится в описании, составленном П. Е. Скачковым в период его работы в Отделе рукописей ГПБ (См.: П. Е. Скачков. О рукописном наследии Н. Я. Бичурина в ГПБ // Очерки по истории русского востоковедения. Вып. 2.1956. С. 198—206).). Среди первых статей русского востоковеда, вышедших в свет после его возвращения из ссылки, следует назвать: «Ответы на вопросы, которые г. Вирст предложил г. Крузенштерну относительно Китая» и «Разные известия о Китае» (1828 г.) — в журнале «Северный архив» (1827 г.), «Ежедневные упражнения китайского государя» — в журнале «Московский вестник» (1828 г.) и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин. Статистическое описание Китайской империи. М. Восточный дом. 2002.
«25-го Мая въ 5 часовъ вечера я разпростился съ Иркутскомъ. По дорогѣ къ Байкалу, называемой Заморскою, минуя городскую заставу, немедленно подымаешься на Крестовскую гору, облегающую Иркутскъ съ южной стороны. Кладбище съ тремя каменными церквами, разположенное по сей горѣ надъ самымъ городомъ, представляетъ очень хорошій видъ. Возвышенности отъ кладбища далѣе на югъ покрыты густымъ мѣлкимъ березникомъ и соснякомъ, отъ чего весною и осенью много бываетъ сырости и мокрединъ. При небольшомъ трудѣ, можно бы сіи мѣста превратить въ поля или луга, и въ обоихъ случаяхъ городъ много выигралъ бы, получивъ здоровое и красивое мѣстоположеніе съ сей стороны.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин (Иакинф). Ради вечной памяти. Чебоксары. Чувашское книжное издательство. 1991.
Никита Бичурин, в монашестве отец Иакинф, был выдающимся русским синологом, первым, чьи труды в области китаеведения получили международное признание. Он четырнадцать лет провел в Пекине в качестве руководителя Русской духовной миссии, где погрузился в изучение многовековой китайской цивилизации и уклада жизни империи. Благодаря его научной и литературной деятельности россияне впервые подробно познакомились с уникальной культурой Китая, узнали традиции и обычаи этого закрытого для европейцев государства.«Эта книга является систематическим изложением описания китайского государства как социального института и, будучи написанной языком простым, ясным и доступным, при этом точна в фактах и изображении общей картины жизни китайского народонаселения».(Бронислав Виногродский)
Чудесные исцеления и пророчества, видения во сне и наяву, музыкальный восторг и вдохновение, безумие и жестокость – как запечатлелись в русской культуре XIX и XX веков феномены, которые принято относить к сфере иррационального? Как их воспринимали богословы, врачи, социологи, поэты, композиторы, критики, чиновники и психиатры? Стремясь ответить на эти вопросы, авторы сборника соотносят взгляды «изнутри», то есть голоса тех, кто переживал необычные состояния, со взглядами «извне» – реакциями церковных, государственных и научных авторитетов, полагавших необходимым если не регулировать, то хотя бы объяснять подобные явления.
Новая искренность стала глобальным культурным феноменом вскоре после краха коммунистической системы. Ее влияние ощущается в литературе и журналистике, искусстве и дизайне, моде и кино, рекламе и архитектуре. В своей книге историк культуры Эллен Руттен прослеживает, как зарождается и проникает в общественную жизнь новая риторика прямого социального высказывания с характерным для нее сложным сочетанием предельной честности и иронической словесной игры. Анализируя этот мощный тренд, берущий истоки в позднесоветской России, автор поднимает важную тему трансформации идентичности в посткоммунистическом, постмодернистском и постдигитальном мире.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Предлагаемая читателю книга посвящена истории взаимоотношений Православной Церкви Чешских земель и Словакии с Русской Православной Церковью. При этом главное внимание уделено сложному и во многом ключевому периоду — первой половине XX века, который характеризуется двумя Мировыми войнами и установлением социалистического режима в Чехословакии. Именно в этот период зарождавшаяся Чехословацкая Православная Церковь имела наиболее тесные связи с Русским Православием, сначала с Российской Церковью, затем с русской церковной эмиграцией, и далее с Московским Патриархатом.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд автора рассказывает о событиях, произошедших в России в 1773–1774 годах и известных нам под названием «Пугачевщина». Дубровин изучил колоссальное количество материалов, хранящихся в архивах Петербурга и Москвы и документы из частных архивов.
В монографии рассматриваются произведения французских хронистов XIV в., в творчестве которых отразились взгляды различных социальных группировок. Автор исследует три основных направления во французской историографии XIV в., определяемых интересами дворянства, городского патрициата и крестьянско-плебейских масс. Исследование основано на хрониках, а также на обширном документальном материале, произведениях поэзии и т. д. В книгу включены многочисленные отрывки из наиболее крупных французских хроник.