Статистическое описание Китайской империи - [11]

Благодаря энциклопедическим знаниям в области востоковедения, Н. Я. Бичурин пользовался заслуженным авторитетом не только у отечественных, но и зарубежных коллег. Когда у известного французского синолога Станислава Жульена возник спор с Г. Потье по поводу перевода одного трудного места из китайского сочинения об Индии, первый обратился за помощью к Бичурину, который, выступив в качестве арбитра, высказал свое окончательное суждение. В этой связи «Маяк» в 1842 г. писал: «Нельзя не гордиться тем уважением и авторитетом, каким наши синологи пользуются в Западной Европе, несмотря на насмешки русских журналистов, нередко осыпающих их тяжкие и неблагодарные труды язвительными замечаниями».

Принимая во внимание основательность суждений Н. Я. Бичурина о Китае, Академия наук и некоторые солидные журналы не раз поручали ученому рецензирование книг и статей отечественных и зарубежных [28] авторов. В 1843 г. он по поручению Академии написал развернутый отзыв на изданную в Китае в 1841 г. книгу французского синолога Каллери о фонетической системе китайского языка, которая была прислана автором министру народного просвещения и президенту Академии наук С. С. Уварову (при письме от 7 октября 1842 г.) из Парижа (РГИА. Ф. 735. Оп. 2. Д. 391 (1843 г.). Л. 3—39; НАРТ. Ф. 847. Оп. 5. Д. 10. Л. 1—95.).

Н. Я. Бичурин рецензировал труды не только по китайской филологии, но и по широкому кругу проблем, касающихся истории и культуры Китая и сопредельных с ним стран. К нему на рецензию поступали и рукописи его коллег-китаеведов, включая тех, кто находился при Пекинской духовной миссии. Сообщая П. Н. Фусу о просмотре статьи В. В. Горского об У Сань-гуе, китайском военачальнике, обратившемся к маньчжурам за помощью против повстанцев-крестьян, которые в 1644 г. овладели Пекином, Н. Я. Бичурин 7 марта 1845 г. писал: «... статью члена Пекинской миссии г. Горского под заглавием «У Сань-гуй. Биографический очерк» я прочел с должным вниманием и нашел, что биографический очерк его в историческом отношении очень верен. Что касается до собственных взглядов г. Горского как на свойства действующих лиц, так и на некоторые обстоятельства описываемых им событий, я не совсем согласен с его суждениями» (СПб. филиал АР АН. Ф. 1. Оп. 2—1845. Ед. хр. 36. § 57 ИФ.).

Авторитетное, весомое слово, сказанное Н. Я. Бичуриным относительно той или иной рукописи, чаще всего воспринималось как закон, и в этом случае слабые статьи отвергались. Но случалось, когда под огнем критики оказывались его товарищи по перу, полемизировавшие с ним либо отстаивавшие собственную точку зрения. Если оппонентом выступал китаист, к тому же менее опытный (как было, например, в полемике с З. Ф. Леонтьевским) (Подробнее о Захаре Федоровиче Леонтьевском (1799—1874) см.: П. Е. Скачков. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 134—138.), то Бичурину, как правило, удавалось выйти из словесного спора непобежденным. Но когда обсуждались вопросы истории кочевников-монголов, тюрок и др. (так было в полемике с Ю. Клапротом, Я. И. Шмидтом и отчасти с О. И. Сенковским), его положение было нелегким, так как оппоненты не только указывали на просчеты и фактические ошибки в его книгах, но и оперировали новым, порой недоступным Бичурину по своему языку материалом.

Основанные на достоверной информации, почерпнутой преимущественно из китайских источников, книги Н. Я. Бичурина читались и обсуждались в различных кругах русского общества, способствуя [29] формированию широкого интереса к народам соседнего цинского Китая. Ими интересовались и прогрессивные деятели России, связавшие свою судьбу с революционно-демократическим движением. Свидетельство тому — письмо петрашевца Н. А. Спешнева к своей матери из Александровского завода в Забайкалье от 24 декабря 1852 г. Прося прислать писчую бумагу и принадлежности для письма, а также книги и словари, Н. А. Спешнев особо уточнял: «Хотел бы я иметь все сочинения отца Иакинфа — Бичурина и в том числе его китайскую грамматику» (ГАИО. Ф. 777. Оп. 1. Д. 6. Л. 18.).

Труды русского востоковеда, благодаря которым, как отмечал В. В. Бартольд в 1923 г., «русская синология еще в 1851 и 1852 годах опередила западноевропейскую» (Анналы. 1923. С. 261.), служили важным подспорьем для исследователей многих поколений. Свое непреходящее значение они сохраняют и теперь, открывая перед представителями разных научных дисциплин богатейшие россыпи сведений о материальной и духовной культуре народов Китая, Монголии и других стран Азии (Дополнительные сведения о жизненном пути и научном наследии Н. Я. Бичурина можно найти в наших ранних публикациях: Н. Я. Бичурин и его труды о Монголии и Китае первой половины XIX в. (некоторые вопросы источниковедения). // Н. Я. Бичурин и его вклад в русское востоковедение (к 200-летию со дня рождения). Материалы конференции. М., 1977. Часть I. С. 3—53; Н. Я. Бичурин и его труды о Монголии и Китае. // Вопросы истории. 1978. No 1. С. 55—72; Н. Я. Бичурин и Российская академия наук. // Вестник Академии наук СССР. 1978. No 6, С. 115—124. Эти сведения имеются в других журнальных и книжных статьях коллег-китаистов, учтенных в библиографии, составленной В. П. Журавлевой см.: «И не распалась связь времен...» К 100-летию со дня рождения П. Е. Скачкова. М, 1993. С. 330—371.).