Статист - [13]

— Ну, так и ты, майор, дурака не валяй. Как же, зачтётся! Вместо двух пожизненных дадут одно?

— Не хочешь, не надо — сами найдём. Приступайте, ребята. А понятых прошу подойти ближе. Оператор, можно начинать съемку.

— А, я вспомнил! — воскликнул Роман. — Я вспомнил, где моя винтовка. Прошу занести в протокол как добровольное признание.

— Хорошо, говори, — дружелюбно сказал майор.

— Свою винтовку Драгунова под номером два двадцать один тринадцать я сдал за два месяца до увольнения капитану Крюкову, заведующему оружейным складом воинской части номер… Нет, это закрытая информация. Без особого разрешения назвать не могу.

— Приступайте! — рявкнул майор. — А ты у меня дошутишься, орёлик. И не такие становились разговорчивыми в моём кабинете.

— Задери мою футболку, майор, и ты поймёшь, что пугать меня — пустая затея. Пуганый.

Полицейский после недолгих колебаний обнажил торс арестованного. Все находившиеся в комнате с любопытством принялись рассматривать испещрённое многочисленными шрамами тело мужчины.

— А вы что уставились? Работайте! — рявкнул начальник на подчинённых. — Ищите!

Когда один из сотрудников добрался до кожаного чемодана, майор воскликнул:

— Внимание, понятые! Подойдите сюда. Продолжайте съёмку, оператор. Откройте чемодан.

Молодой лейтенант поднял крышку чемодана и стал выкладывать из него вещи. По мере того как пустел чемодан, глаза майора округлялись всё больше и больше. Роман в душе покатывался от хохота, но внешне выглядел абсолютно спокойным и безучастным, будто происходящее вокруг него было малозначимым и неинтересным.

— Попрошу аккуратно, — сказал он, — это вещи моей покойной матушки.

Встретившись взглядом с майором, Роман понял, что в этот момент тот готов был убить его. И этот факт его обнадёжил — явный враг раскрыл себя. Было очевидно, что этот человек — одно из звеньев преступной цепочки, готовой его уничтожить ради кого-то другого, очень ценного, кого в жертву принести нельзя.

Обыск длился ещё несколько часов. Обстучали стены и полы, передвинули всю мебель. Результат нулевой.

— Ладно, пакуйте его в автозак, — сказал майор. — Я еду с ним, а вы переройте подвал, чердак, пройдитесь по соседям. Ищите! Ищите! Но без результата лучше не попадайтесь мне на глаза. А ты, сучонок, — зашипел он на ухо Роману, — ты думаешь ты самый хитрый, ты самый умный? Думаешь, всех обвёл вокруг пальца? У меня на тебя улик и без винтовки хватит с головой. Через пару дней ты сам будешь писать чистосердечное.

— Ты только не ошибись, — жёстко глядя майору в глаза, сказал Роман. — А то в жизни всякое бывает, а я не привык прощать оскорблений.

Адвокат

Утром на допросе майора было не узнать. Он был любезен и предельно вежлив. Представившись начальником следственного отдела управления Федеральной службы безопасности Корнеевым Иваном Корнеевичем, он предложил Роману закурить, а когда тот отказался, сделал другое предложение:

— Может быть, Роман Петрович, вы хотите кому-то позвонить? Право на звонок у вас есть.

Романа насторожила такая перемена в поведении майора. Он сделал вид, что задумался, и после довольно продолжительной паузы неуверенно произнёс:

— Ну, я не знаю. Мне и звонить-то особо некому. Разве что сообщить на работу, что меня арестовали.

— Пока только задержали по подозрению в заказных убийствах. Но не стоит беспокоиться о работе, мы это сделали уже без вас. Вот вам мой мобильный телефон — звоните. Может быть, хотите позвонить своему адвокату? Если у вас нет адвоката, могу предложить хорошего специалиста по таким делам.

— Нет, спасибо! Позвоню, пожалуй, своему армейскому другу. Правда, не уверен, что номер точно помню, но попробую.

Он набрал номер телефона брата, подождал, пока не услышал «абонент не отвечает», и вернул мобильник со словами:

— Нет, не отвечает. Наверное, номер неправильно набрал. Память уже не та. Жалко! Друг что-нибудь придумал бы.

— Роман Петрович, вы не торопитесь. Попробуйте ещё раз. — Следователь подтолкнул пальцами телефон, лежавший на столе.

— Ладно, попробую ещё раз, — согласился задержанный. После того, как вторая попытка тоже не увенчалась успехом, он сказал: — А сейчас вообще «абонент недоступен» говорит.

Майор, выхватив трубку, поднёс её к уху и, тут же овладев собой, спокойно произнёс:

— Действительно, недоступен. Может быть, ещё кого-то вспомните? Нет? Кстати, что это за друг? Фамилию можете назвать?

— Мне бы не хотелось. Он сейчас учится в Академии, не стоит бросать на него тень.

— Ну не стоит так не стоит, — не стал настаивать следователь. — Тогда начнём допрос.

— Иван Корнеевич, прежде чем мы приступим, мне бы хотелось предупредить, что против себя я показаний давать не буду, — Роман растянул рот в вежливой, извиняющейся улыбке. — А если мне будет что-то непонятно, я ведь юридически слабо подкован, то вынужден буду обратиться к помощи адвоката.

— Что вы, что вы, Роман Петрович, — в свою очередь засиял следователь, — сегодня у нас будет не столько допрос, а так, почти беседа. Правда, записывать всё же придётся. Сами понимаете — работа такая. От вас требуется в подробностях, в мельчайших деталях описать весь день четвёртого августа. Это в ваших же интересах. Возможно, вы будете настолько убедительны, что мы извинимся и отпустим вас на все четыре стороны. А возможно, и нет. Всё в ваших руках.