Статьи из журнала «Медведь» - [8]
— Ну сам же подумай, никакого же будущего.
— Этого мы не знаем.
— Ты всегда прячешься. Что тебе, трудно подтолкнуть меня? Ну скажи: возьми себя в руки…
— Что ж я буду себе голову рубить?
— Не голову. Это у тебя обычные стрельцовские гоны. Стрелец себе придумывает, мечется, гонится, а на самом деле ему никого не надо.
— В этом что-то есть, я с тобой через что-то должен перепрыгнуть.
— Ну видишь! Ты перепрыгнешь, а я куда? Ты мною спастись хочешь.
— Живу тобой, как червь яблочком.
— А у меня там хороший человек. Я не могу врать вообще, понимаешь ты это?
— И не ври.
— Так нельзя. Я должна его сдать в хорошие руки или сделать так, чтобы сам ушел.
— Вот этого я никогда не понимал.
— Конечно.
— Будь уверена, он с величайшим облегчением тебя отпустит на все четыре. Нечего преувеличивать свою единственность.
И опять птицы, и опять не спали до шести, и почему-то после ночи с ней не было вялости и злости, а вскакивал свежий, словно после шести безмятежных часов на горной веранде. Ревниво следил: не подвампириваю? Нет, и ей не хуже. Главное — все можно было сказать, это важней всякого секса, однако и он, надо признать… Хотя по большому счету все это ведь только для подтверждения, вроде печати.
Не сказать, чтобы обходилось без взаимных дрессировок, замечаний об этикете, летучих обид. Но все это быстро гасло — зачем отравлять чистый воздух?
Почему-то из окна ее комнаты на третьем хрущобном этаже город напоминал Новосибирск, хотя там были сосны, а здесь тополя. Может быть, просто из окна «Золотой долины» смотрел в схожем состоянии, там тоже был роман (но это ведь не роман!) и, казалось, совершенный бесперспективняк. Тогда уже клонилось к осени, все было лихорадочное, и у Тани был насморк, и оттого оба задыхались вдвойне.
Здесь, напротив, все расцветало и расцветало, налетали дожди, освежавшие среди жары, и со двора поднимался запах мокрого асфальта. Мне кажется, во времени прошедшем печаль и так уже заключена: печально будет все, что ни прошепчем. У радости другие времена. Нет, здесь все было уже в прошедшем, но непонятно пока было, из будущего счастья мы на это смотрим или из будущей разлуки. Сначала все казалось, что из разлуки, но чем дальше, тем крепче срастались: три дня в Питере, неделя в Крыму, разъезжаться каждый раз казалось все более противоестественным, но подспудно осознавалось, что это еще и подогревает, подливает остроты, так что пока подождем.
— Интересно, что у нас (уже «у нас»!) не было никакой весны. Сразу с лета.
— Что, осенью кончится?
— Не знаю. (Хихикает.) Созрею.
Совершенно так и вышло, кстати, — осенью навалилась новая работа у нее, у меня, потом кризис, виделись реже, все ослабевало, а ведь тут с самого начала ясно — либо все, либо ничего. На все не решались, ну и вот. И потом — все главное выпито: как в детстве, тройной сироп. Дальше вода, зачем? Все поместилось в одно лето. Перепрыгнули через что-то, оттолкнувшись друг от друга, — бывает и так, и, может, не худший вариант.
Иногда, конечно, хочется позвонить, но подозреваю, что сменила телефон. И не звоню.
№ 7–8, июль-август 2009 года
Преступники нового типа
Почему Ростов славится маньяками? Потому что их там ловят. В Ростове хорошие менты. О новом типе бессмысленных и жестоких преступлений, появившихся в России, Дмитрий Быков беседует с бывшим ростовским следователем — писателем Данилам Корецким.
В Ростове я оказался вскоре после прогремевшего на всю Россию убийства командира нижегородского СОБРа Дмитрия Чудакова и его семьи. Чудакова, его жену и семилетнего сына застрелили, одиннадцатилетней дочери нанесли 37 ножевых ран. Из машины почти ничего не взяли. Нельзя было в разговоре с Корецким обойти то, о чем спорили десятки экспертов на страницах почти всех российских газет.
— Данил Аркадьевич, что за бессмысленное зверство и какой версии придерживаетесь лично вы?
— Я этого дела не веду и подробностей не знаю, а если бы знал, журналистам не сказал. Но, если смотреть открытую информацию, это четвертое подобное преступление: один район, один почерк, один вид оружия. До этого были три разбойных нападения неподалеку от Ростова, с целью ограбления, с применением той же «Сайги-410». «Сайга» — гладкоствольный самозарядный карабин, идеальное оружие для самообороны. Только что приятель меня спрашивал, чем лучше обзаводиться на случай столкновения с бандитами: он переехал в новый район с дурной репутацией, в доме пошаливают, лучше подстраховаться. Я посоветовал именно «Сайгу». Купить ее в охотничьем магазине не проблема, разрешение получить — тоже. Это довольно распространенное оружие, профессиональные бандиты вряд ли станут им пользоваться. Кажущаяся бессмысленность последнего нападения — взяли мало, да и брать было нечего, — жестокость и демонстративность всего происходящего наводят на мысль, что мы дождались некоего отечественного варианта Бонни и Клайда: банда из низов, непрофессионалы, отморозки, желающие не столько пограбить па дороге, сколько навести ужас на окрестности. Трое-пятеро человек, думаю, молодых, возможно, наркоманы. Думаю, они не остановятся. Думаю, преступления будут носить все более демонстративный, внешне бессмысленный характер. Возможно, будут попытки самопиара — письма, обращения в прессу и так далее, по схеме «Прирожденных убийц».
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.