Статьи и рассказы - [21]

Началась последняя экзаменационная сессия. Как и обычно, он готовился к экзаменам не только по учебникам и конспектам, но и по монографиям. Отлично, как и все предыдущие, сдан последний экзамен.

На выпускном вечере он вспомнил фронтовую встречу последнего военного Нового года. Ёлки зеленые! Сколько они тогда выпили! Сейчас, пожалуй, он выпил не меньше.

Уже были провозглашены все официальные и полуофициальные тосты. Время от времени возникали „междусобойчики“: подходили друг к другу и выпивали за что-нибудь неофициальное, сугубо личное. Дежурный центр караулил в его охмелевшем мозгу. Огни гирлянд плясали перед его глазами. Но дежурный центр трезво сообщал, что огни неподвижны.

Два диплома с отличием. Первый — по окончанию танкового училища. И до училища он убивал. Но диплом с отличием удостоверил, что он стал профессионалом. В течение восьми месяцев он с честью доказал свой профессионализм. „Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae posse“ („Здесь место, где смерть радуется возможности прийти на помощь жизни“). Он тщетно силился вспомнить, где была высечена эта надпись. На фронтоне анатомички какого-то университета. Какого? Нет, он все-таки здорово пьян. Не важно. Важно то, что второй диплом с отличием он, стольких убивший, получил, чтобы помогать жизни. Он будет врачом!

С рюмкой в руке к нему подошёл капитан медицинской службы. Они не были знакомы. Сейчас он не мог вспомнить, здоровались ли они при очень редких встречах.

— Счастливчик, прости, Галя сказала, что так тебя звали в бригаде. И прости, что обращаюсь к тебе на ты. Понимаешь, я хоть не командовал танковой ротой, но полвойны прослужил хирургом в полковом медицинском пункте. Тебе не надо объяснять, что это такое. Так вот, Счастливчик, я хочу поблагодарить тебя и выпить за твое здоровье. — Увидев его недоуменный взгляд, капитан продолжил:

— Будет тебе. Не притворяйся. Ты отлично знаешь, о чём идёт речь. Я пью за настоящего мужчину, за джентльмена. Галка рассказала мне абсолютно всё. И о начальнике штаба. И о том, что она втюрилась, впервые увидев тебя, младшего лейтенанта, ещё не известного в бригаде.

— Но у меня даже представления об этом не было! И вообще я не знаю, о чём ты говоришь.

— Будет тебе. Может быть, ты действительно не знаешь, что она втюрилась. Но она очень красочно рассказала, как ты посмотрел на её медаль „За отвагу“. После этого она хотела выбросить эту медаль. Во всяком случае, никогда больше её не цепляла. И не нацепит. Но причём здесь всякая херня? Я подошёл выпить за тебя, за мужчину, который не только не намекнул о Галкином прошлом, не только словом не обмолвился о том, что у него болело, но даже глазом не повёл. Будем!

— Не знаю, о чём это ты, но будь здоров! — Он удивился, увидев рядом с собой Галю в обтягивающем фигуру чёрном бархатном платье. Ёлки зелёные! Округлая, обтекаемая. Ну и Галка! И глаза её казались такими же бархатными и черными, как платье.

Она наклонилась и гладкими теплыми руками охватила его шею.

— Родной ты мой человек! Дай я на прощанье тебя поцелую!

Встреча в театральной кассе

Сын работает в отрасли, которая называется прогрессивная технология. Мне не дано знать, что оно такое прогрессивная технология. Известно мне только, что никаких станков и прочих доменных печей в этой технологии нет. А весь штат руководимого сыном коллектива состоит из сплошных физиков и программистов с докторскими степенями. И о продукции, выдаваемой ими на гора, у меня более чем смутное представление. Вероятно, не сомневаясь в скудости моего интеллекта, сын не очень посвящает меня в предмет своей работы. Знаю только, что и он и его сослуживцы не просто работают, а вкалывают и — соответственно — устают. И вот, когда усталость доходит до предела, когда в мозгу зашкаливает (с компьютерами у них в основном такое случается редко), они позволяют себе расслабиться. Это не та разрядка, которая была известна нам по прежней жизни, не перекур в уборной. Они предпочитают проплыть километр-полтора в бассейне, расположенном вблизи их работы. Работодатели достаточно разумны, чтобы не только не возражать против такого перерыва, а даже поощряют его, так как отдача многократно превосходит затраты.

Бассейн — не собственность прогрессивной технологии. Поэтому, кроме докторов философии и прочих физико-математических наук, там можно встретить публику, не имеющую отношения к работе прогрессивных технологов. А так как прогрессивные технологи приходят в бассейн уже в течение нескольких лет, им примелькались лица, с которыми они формально не знакомы, не знают даже имен и фамилий, но раскланиваются при встречах.

Как-то раз к сыну подошел высокий подтянутый немолодой мужчина. Сын давно обратил внимание на его интеллигентное симпатичное лицо.

— Знаете, — сказал подошедший, — я отношусь к категории людей, очень трудно вступающих в контакт. Вас я заметил уже года три тому назад. Но только сейчас мне непреодолимо захотелось подойти и заговорить с вами. Не могу объяснить причины. Такое случается со мной второй раз в жизни. Если у вас есть несколько свободных минут, я расскажу вам историю моего первого обращения к незнакомому человеку. История эта настолько невероятна, что, не случись она со мной, я бы просто не поверил в возможность такого.