Статьи 1998-1999 г. - [50]

Когда в начале века народ пошел за большевиками и закричал «Грабь награбленное!», это Западу было неприятно, но понятно — ибо разумно. Когда Гайдар и Чубайс сначала тихонько, а потом все громче стали кричать «Грабь заработанное!» — это Западу было тоже неприятно, но уж совсем понятно (неприятно потому, что грабить заработанное полагается по-тихому, кричать это — дурной тон). Но когда весь народ вдруг заорал «Грабь меня! Грабь до нитки!» — это повергло весь мир в изумление, а потом и в тихий ужас. Ведь то, что не поддается никакому разумному объяснению — страшно.

Когда объявили приватизацию, ведущую к уничтожению рабочих мест, и рабочие не пикнули, это уже было странно, но хоть какой-то довод можно было придумать. Мол, надоело мужикам работать, по гудку приходить, хотят по миру пошляться, пока штаны не пропьют. Когда под аплодисменты уничтожали лучшую в мире и к тому же бесплатную систему образования, тоже было объяснение, хоть и злое: надоело русскому Митрофанушке учиться, совсем замучали его школами да университетами. Но уж никто в мире не может придумать, почему загадочная русская душа с такой радостью приняла весть, что покончено с бесплатным предоставлением жилья. Ладно еще, если бы поверил средний человек, что он пойдет и купит себе квартиру — так нет, он же не дурак. Он знает, что никогда в жизни на квартиру не накопит — но рад, что наконец-то государство от него отцепилось с его бесплатным жильем. Да…

Известно, что людская масса на Западе управляется не принуждением, а манипуляцией сознания. Там тирании нет, все свободны, но мозги их промыты до такой степени, что послушно голосуют, за кого надо, и песенки поют. Казалось бы, до такой же степени должно было дойти оглупление телевидением русского человека — в той лишь мере, в какой он стал европейцем, стал мыслить по-научному. Почему же такой неожиданный эффект?

Скрутить голову одной рукой трудно, а двумя легко, даже крепкую шею. Европейцу голову скручивают одной рукой — манипулируют его рациональным сознанием. Поэтому голова у него скособочена, но интерес свой он не забывает и даже за ничтожное наступление на его материальные права назавтра же выйдет стройными рядами глотку политикам перегрызть. Какой же второй рукой помогали скрутить голову нашему Ивану?

Выскажу гипотезу, хотя знаю, что множество возмущенных голосов ее обличит. Я думаю, что второй, тайной силой манипуляторов оказалось русское художественное чувство. Возмутительна эта гипотеза потому, что это чувство, в небольших дозах сохранившееся у европейца, служит для него как раз противовесом, противоядием против манипуляции сознанием. Нас сгубила именно чрезмерная художественная впечатлительность, свойство русского дорисовывать в своем воображении целый мир, получив даже очень скудный, мятый обрывок образа. Из-за этой артистичности сознания русские заигрываются в своем воображении, взмывают от земли далеко ввысь, а потом расшибаются. Чтобы летать в заданном коридоре и на орбите, нам требовался кнут тирана и шоры идеологии, хотя бы и тупой. Не стало того и другого — и воспарили.

Наверное, это свойство молодого народа (если хотите, дикаря) — так вживаться в художественные образы. Пожалуй, всем советским оно было присуще, кроме прибалтов. Белорусы тоже оказались разумнее других — а посмотрите, что натворили кавказцы. Нехорошо ссылаться на себя, но сошлюсь, так как у многих подмечаю мои дефекты. Я редко смотрю кино и не люблю хороших фильмов — непосильно. Иногда стараюсь тайком от близких посмотреть американское барахло. Как шериф ловит бандитов, а те навоpачивают горы трупов. Я знаю, что сценарий написал левой ногой какой-то бездарь, а сняли по шаблону в самой дешевой студии Голливуда. Но, посмотрев такой фильм, я потом неделю думаю о нем, переживаю чувства бандита, брат которого упал с кpыши, думаю о его родителях (которые в фильме и не упоминаются).

На телевидении один тип рассказывал, посмеиваясь, как протекало скоротечное взаимоистребление в Курган-Тюбе. В восемь вечера, перекрывая грохот перестрелки, зычный голос возвещал: «Кончай стрелять! «Марианна» начинается!» — и огонь с обеих сторон стихал, бойцы шли смотреть мексиканский телесериал. Он был для них реальнее настоящего огня и крови. Есть в этой свежести и силе восприятия какая-то большая и еще непонятая ценность — и одновременно беззащитность. Такой народ может жить или с заботливым и строгим монархом, или со Сталиным. Или мы, люди с таким мышлением, друг друга сейчас перебьем, и останутся лишь годные к цивилизации?

Почему же трудно понять пpоисходящее? Потому, что легче всего разрушение логики и манипуляция достигается в сознании, которое рационально в максимальной степени, а мы должны были бы быть устойчивы. Наиболее чистое логическое мышление беззащитно, а мышление, которое «армировано» включениями иррациональных представлений (художественных и религиозных, традиций и табу), гораздо прочнее. Это опытный факт: во время перестройки именно интеллигенция оказалась более всего подвержена искусственной шизофренизации, причем с большим отрывом от других социальных групп. Наиболее устойчивым было мышление крестьян.