Стать героем - [41]

— Осторожнее, — как-то тихо сказала Любава.

Пашино смущение разгорелось в нем с новой силой, но, видимо, в этот раз и сама девушка смутилась от внезапных прикосновений. Быстро отвернувшись, она прошла к одному из столиков комнаты.

Кроме столиков у правой стены стояли шкафчики с полками, которые ломились от обилия кувшинов, бутылочек и прочей посуды. Так же по стенам были развешаны пучки сушеных трав, а то и внутренностей животных. Или не животных, определить это Павел не брался.

Столики были заняты все теми же ингредиентами и тарой для их хранения. Ко всему прочему на столах стояли ступы и пестики, а на одном из столиков имелось какое-то трудное сооружение из глиняных посудин, связанных между собой деревянными трубками. В понимании Паши, сие должно было быть оборудованием алхимика. Правда, смущало столь грубое исполнение, все-таки стеклянные бутыли Павел уже видел.

Около окна стоял столик, содержимое которого разительно отличалось от остальных. На нем громоздились толстенные книги, перья с литой чернильницей и какие-то другие предметы, предназначение которых для Паши осталось тайной.

— Иди сюда, — подозвала ученика девушка.

Пучок травы в ее руках источал аромат мяты, обрывая ее листы, Любава бросала их в ступку.

— Это мята, ее нужно перемолоть с крапивой и красным шаром жар-птицы, — положив мяту на стол, она взяла другой пучок травы, — потом добавить огненной воды, так чтобы получилась вязкая кашица.

Нарвав в ступу сушеной мяты и крапивы, молодая знахарка выудила красную горошину из мешочка, лежавшего там же на столе.

— Иди, толки, — приказала она Паше.

Вооружившись пестиком и необузданным энтузиазмом, обучаемый вступил в бой с содержимым ступы. Впрочем, уже через минуту монотонных движений рукой, Пашино усердие пропало. К тому же красный шарик никак не желал раскалываться, постоянно выскальзывая из-под пестика. Основательно прицелившись, Паша стремительным ударом поразил красный камешек. Но тот был гораздо коварнее и проворнее своего противника, блеснув на солнце красной скорлупой, он вылетел из ступы.

Пытаясь его перехватить в полете, юный алхимик чуть не уронил ступку. Неуклюже размахивая руками, он довольно ощутимо стукнул себя пестиком в лоб, что вызвало короткую утерю контроля над телом.

Непослушный шарик, озорно подпрыгивая, катился в сторону Любавы, которая стояла чуть поодаль. Легко перехватив беглеца, девушка с усмешкой закинула его обратно в ступку.

Не говоря ни слова, Любава отобрала у Паши пестик. Приложив его прямо к шарику, она удерживала пестик левой рукой, как зубило. Легким движением правой руки она ударила по пестику. Послышался легкий хруст — этот шарик был повержен.

Все так же безмолвно, лишь улыбаясь, Любава передала пестик обратно в руки Паше. Тот решил не обращать внимания на свои неудачи и просто приступил к своей работе. Вскоре у него получился вполне себе приличный порошок из травы и красного шарика.

— Теперь высыпь это сюда, — передавая кружку, повелела Любава.

Подчинившись, Паша аккуратно пересыпал порошок из ступки в кружку. Любава сама стала наливать туда жидкость. Принюхавшись, Паша учуял до боли знакомый запах — запах спирта.

— Как ты говоришь, это называется? Огненная вода? — тут же переспросил он у девушки.

— Да, так мы ее называем.

«Логично. Оно и правильно, вода вообще огонь»: подумал Паша, остро почувствовав необходимость огненной воды в организме.

Он внимательно проследил, куда Любава поставила закупоренную бутыль объемом около литра.

— Теперь нужно хорошенько помешать, — протягивая деревянную палочку, напоминающую маленькое весло, пояснила девушка.

Погруженный в мысли об алкоголе, Паша принялся отрешенно помешивать содержимое кружки. Мысли о спирте не позволили ему заметить, что совсем недавно порезанная рука уже не кровоточит и совсем не болит, а мешал он именно ею.

Источая приятный аромат мяты, масса в емкости задорно булькала невесть откуда взявшимися пузырьками. Паша вопросительно посмотрел на Любаву.

— Все, хватит мешать, теперь ей нужно настояться, — забрав кружку у Паши, объяснила она, — а вот повязку с руки можешь снять.

Повинуясь, Паша развязал тугой узел на руке и удивленно уставился на ладонь. От пореза остался лишь легкий след, выделяющийся мягкой розовой кожей.

— Вот этим ты мне руку помазала, — недоверчиво заглядывая в кружку, спросил Паша.

— Да, — Любава улыбнулась, — а теперь идем, пора готовить ужин.

С этими словами она выпорхнула из комнатки. Паша для верности выждал еще несколько секунд, а затем, словно заправский вор-передовик, ухватил примеченную бутылку, спрятав ее под рубахой.

Выйдя в коридор, он свернул в сторону спальни. Следуя недавно составленному плану, он шустро спрятал горячительный напиток под кроватью. Посчитав, что там она в безопасности и надежно замаскирована, вор короткими перебежками выдвинулся в комнату с печью.

Любава уже растопила печь и разлаживала снедь на столе.

— Возьми там кашу и сюда подай, — скомандовала хозяйка вошедшему, указав рукой на уже знакомую секретную стену.

За какой именно из занавесок искать кашу, Паша не помнил, а потому долго шумел котелками, корзинками и прочей утварью. Однако поиск был результативным, и вскоре Паша уже нюхал содержимое, чтобы убедиться в его свежести.