Стать героем - [28]

— Кубок возьми, и выпей, — взглядом указывая на кубок, невесть откуда взявшийся подле Пашиной миски.

Не долго думая, Паша схватился за кубок, чуть не вылив его содержимое на стол, высоко поднял его, немного повертевшись по сторонам, подумав, что не зря никто не пьет, и смотрят все на него, и лишь затем принялся жадно пить наполнявший кубок напиток.

Теплой волной он пронесся по телу, приятно осев в животе. Напиток оказался сладким и довольно тягучим, но явно хмельным. Видя, что все опорожнившие свои стаканы начинают садиться, Паша тоже сел обратно, уже слегка успокоившись.

Веселье продолжалось, Князь постоянно вставал и произносил речи, которые неминуемо заканчивались общим криком и поглощением очередного кубка. Столы постоянно заполнялись новыми блюдами, взамен опустевших. Чего только Паша не попробовал, преимущественно, это было мяса или рыба с пирогами. Очень порадовал гостя целый зажаренный поросенок, которого поставили рядом с Пашей, так, что бы он успел отрезать себе приличный кусок сочного, прожаренного мяса. Салфеток рядом Паша не обнаружил, и украдкой вытирал жир с лица рукавом своей доселе чистой, новой рубахи. Как показалось Паше, другие гости поступали так же.

Вскоре, речи Князя закончились, да и стало проявляться немало захмелевших гостей, набивших животы обильно подаваемыми угощениями. Откуда ни возьмись появились музыканты. В руках они несли много совершенно незнакомых Паше инструментов. Расположились они так, чтобы между столом и ними оставалось расстояние, видимо, предназначенное для танцев.

За ними плавно, как лебеди, выплыли девушки, и, как только заиграла бодрая, незатейливая музыка, принялись танцевать. Примечательно, что не только танцевать, вскоре они еще и запели.

Слов Паша разобрать не мог, но немалое количество выпитого тянуло его в пляс, туда, к необычайно красивым девушкам, что кружили в танце. Как оказалось, Паша был далеко не единственным таким желающим, и рядом с девушками то и дело появлялись вставшие из-за столов мужчины. Все сливалось в какой-то непонятный, но определенно не беспорядочный танец, и Паша все-таки решился принять в нем посильное участие.

За вечер он успел заметить, что отношение присутствующих к нему довольно лояльное, все приветственно хлопали его по плечу и радостно улыбались.

Как только Паша попытался встать с кресла, он почувствовал странную тяжесть в ногах, но вмиг поборов внезапно нагрянувшую немощь, он как можно скорее выдвинулся к танцующим. Толпа радостно приняла его в свои объятия. Все кружилось вокруг него, закручивая его в вихрь из людей и не стихающей музыки. Один из музыкантов яростно лупил в бубен, все ускоряя такт. Алкоголь, доселе покоившийся в Пашином желудке, не менее яростно стал стучаться Павлу в голову. Потеряв контроль над своими движениями, он каким-то непостижимым образом оказался вне танцующей толпы. Дойдя до стола, он плюхнулся обратно в свое кресло и, не раздумывая, присосался к еще не опорожненному кубку. Последнее, что он увидел, была улыбка Еремея, который что-то прошептал, коснувшись пальцем Пашиного лба.

Глава 4

Хлопок, раздавшийся, казалось бы, в самой голове, вызвал волну острой боли в лобной части мозга и до макушки, оставив за собой протяжный звон в ушах, подобный звону колокола.

— Эй, ты, хватит спать! — перебивая звон в ушах, настойчиво окликнул спящего бодрый голос, — День уж на дворе, а ты все под лавками валяешься.

«Что за? Почему мне постоянно так плохо здесь?!»: подумал Паша, ощупывая себя и окружающее пространство. Глаза еще не открылись, и, познавая мир через осязание, Паша обнаружил себя на полу под лавкой или столом. Видимо, вчерашняя попойка закончилась для него именно тут. Происходившее вчера Паша помнил смутно. Чтобы хоть как-то придти в себя, собрав волю в кулак, он рывком поднял торс и уперся спиной в лавку, таким образом, зафиксировав себя в положении сидя. Однако долго сидеть ему не удалось. Так и не открыв глаз, он с грохотом упал обратно на пол вместе с покосившейся лавочкой, которая, в данной плоскости, весьма плохо выполняла функцию опоры для заблудившихся во времени алкоголиков.

Смешно размахивая руками, Паша все-таки смог перебраться через лавочку, на которую упал, и снова сесть, на этот раз без опоры. Головная боль, до этого дремавшая где-то в глубинах сознания, взрывом выбралась наружу, заставив страдальца положить голову на колени, предварительно обхватив ее руками.

Так, тихо покачиваясь и неистово елозя руками по волосам, в старании перебить дикую боль в голове, Паша сидел около минуты. Придти в себя не удавалось. Внезапной волной хлынули воспоминания. Князь, крики, выпивка, танцы и финальный аккорд в виде тычка пальцем в лоб от Еремея.

— Козел, — тихо пробормотал Паша, пытаясь сжаться в комок, так чтобы стать как можно меньше и спрятаться от мира. Но мир, в лице Еремея, ждать себя не заставил.

— Я кому сказал, вставай! — уже настойчивее и громче, почти крича, повелевал Еремей, — Вон и лавочки развалил, убирать тут, небось, не станешь?

С этими словами волхв вплотную подошел к пьянице, постукивая посохом о деревянный пол, и, взяв его за плечо, одним рывком поставил того на ноги.