Старый шут закон - [173]

На эти слова отозвалась не только Елена. По всему блоку, эхом от стены к стене, заметались хриплые вопли и крики: «Вот это молодец! Бой-баба!» Конни украдкой взглянула на Долорес. Лицо у нее было мокрое от слез, но и она смеялась.

Глава 13 После полуночи

Палмер Уайт больше часа сидел в вестибюле гостиницы «Эспехо» и размышлял о том, что за полтора месяца в Идальго он так и не смог привыкнуть к неугомонной, бьющей ключом энергии и шумной словоохотливой манере жителей американского Запада. Было уже за полночь, когда Пол Шермерхорн и Лео Сивиренс спустились из номера Хогарта и извинились, что заставили его ждать.

— Фрэнк у себя, — сказал Шермерхорн. — Очень прошу, не задерживайтесь допоздна. Завтра — тяжелый день.

Палмер пообещал. Все вопросы у него заранее записаны, так что зря терять время они не будут, добавил он.

Фрэнк сразу же, едва он постучал, открыл дверь и, пожав ему руку, ввел в номер. Вид у него был очень усталый, и Палмер торопливо произнес заготовленное вступление.

— Я не стал бы так поздно беспокоить вас, Фрэнк, но я получил телеграмму из еженедельника «Форум» — они согласны дать статью о процессе, если я отправлю материал авиапочтой не позднее завтрашнего вечера. А я терпеть не могу писать, когда в голове одни вопросы и нет ответов. Я должен быть уверен, что знаю предмет, о котором пишу, так же хорошо, как, скажем, употребление спондея в латинском гекзаметре.

Фрэнк вежливо улыбнулся, посадил гостя в единственное удобное кресло и придвинул себе стул.

— Я к вашим услугам, — сказал он.

— Прежде всего я должен, однако, рассказать вам вот что: пока я ждал внизу, я случайно услышал, как один тип из Реаты — то есть я решил, что он из Реаты, так как у него жетон помощника шерифа, а внешность — как у настоящего громилы. Откуда бы этот тип ни был, но я слышал, как он сказал какому-то пожилому человеку, тощему и хлипкому вроде меня, но с седыми волосами: «Опять его потянуло в Реату? Видно, в первый раз прием был недостаточно теплым. Ладно, за нами не заржавеет» — так он и сказал. А пожилой захихикал… как бы это объяснить, зловеще так захихикал. Может быть, я и ошибся, но мне показалось, что они имели в виду вас. У меня сложилось впечатление — наверно, из-за этого злобного смеха, — что они замышляют недоброе…

— Да нет, вряд ли! — громко произнес Фрэнк и выразительным жестом показал на закрытую дверь спальни, как бы прося Палмера разговаривать потише.

— Миньон спит, — зашептал он, поправляя слуховой аппарат, но Палмер понял, что Фрэнк боится, как бы она не услышала тревожные новости.

— Думаете, я поспешил с выводами? — спросил Палмер.

— Конечно, — кивнул Фрэнк. — Правда, опасность такого рода всегда существует. Но адвокат, специализирующийся на «рабочих процессах», не может позволить себе обращать слишком много внимания на угрозы — иначе и пальцем не шевельнешь.

— Так вы и в самом деле собираетесь снова в Реату?

Фрэнк кивнул…

— Во вторник. И раз уж вы теперь стали летописцем процесса, может быть, поедете с нами? Мне кажется, вам будет полезно увидеть город своими глазами, ощутить его атмосферу.

Несмотря на все старания Палмера, его лицо приняло удивленное и нерешительное выражение.

— В Реату? Да. Конечно. — Он барахтался, как начинающий пловец. — Дело в том… ах да, ведь до вторника я успею разделаться со статьей для «Форума».

— Значит, я могу на вас рассчитывать?

— Чудесно, — обреченно сказал Палмер. О том, что неплохо бы съездить в Реату и «ощутить ее атмосферу», у него уже был разговор с Миньон, но дальше благих намерений дело не пошло. И вот, на тебе — взял и связал себя обещанием, да еще и сделался сыщиком Фрэнка. И внезапно из-за позднего часа, шепота, закрытой двери происходящее показалось ему нереальным и более того — немного смешным.

— Ну а теперь выкладывайте свои вопросы.

— Я думал, что будет неблагоразумно, может быть, даже неосторожно задавать их в зале при репортерах, — объяснил Палмер, похлопывая бумажкой с вопросами по папке. — Боюсь, юристу эти вопросы покажутся чересчур наивными, я бы сказал азбучными. Как бы там ни было, вот они. Первый: меня крайне удивило, почему защита не проявила интереса — во всяком случае, внешне — к показаниям врача о пуле, извлеченной из тела шерифа. То есть… я хотел бы знать, почему вы отказались от перекрестного допроса?

— Вопрос далеко не такой наивный, — сказал Хогарт. — Я отвечу, но прошу вас, чтобы все, что я скажу, осталось между нами. Даже не записывайте ничего — вы можете потерять бумаги. Или их украдут.

Палмер все острее ощущал себя героем дешевой мелодрамы, тем не менее он спрятал свое самопишущее перо.

— Понимаете ли, — продолжал Фрэнк, — этот достойный эскулап по собственной инициативе выболтал, что пуля выпущена из пистолета сорок пятого калибра. Известно, что такие пистолеты были у всех полицейских, а вот были ли они у рабочих, еще не доказано. Начни мы вдаваться в подробности, он бы еще передумал, сказал, что не очень уверен в калибре. Во всяком случае, если бы мы задали такой вопрос, то тем самым дали бы возможность обвинению повторно допросить свидетеля, и уж тут прокурор не преминул бы спросить доктора, с какой стати он выступает как эксперт по баллистике. Конечно, врач мог ошибиться, но я тоже думаю, что пуля была именно сорок пятого калибра. Вы, кстати, заметили, что не обвинение, а именно я потребовал приобщить пулю к вещественным доказательствам.