Старый шут закон - [172]

Шрифт
Интервал

Конни, само собой, ответила, что рада за нее, но по щекам Долорес снова потекли слезы. Да нет, не по мужу она так убивается. Конни стало жалко ее до боли.

Разве мужчинам понять, думала она, какие ужасные мучения испытывает в тюрьме женщина, разлученная с детьми. С мужем-то у женщины близость минутная, а с ребенком она всегда вместе, в ребенке она нуждается постоянно, еще с того времени, как ощущает глубокую радость, вскармливая его; хотя нет, это не обязательно. Вот она, например, усыновила Томасито, когда его уже отняли от груди, а все же сердце прямо разрывается в разлуке.

У мужчин все по-другому, как бы сильно они ни любили своих детей. Она представила, как они только что прощались в своих камерах; уж у них-то ни слез не увидишь, ни нежностей — скорее безжалостное поддразнивание да непристойные шуточки насчет предстоящей ночи.

В их крыле при прощании такого не было. Те, кто уехал, завтра вновь почувствуют себя женщинами, и не только потому, что проведут ночь с мужьями; главное, что они весь день будут с детьми, будут одевать их, кормить, вытирать носы, целовать ушибленные места, шлепать непослушных, утешать обиженных, разнимать драчунов, умывать извозившихся, укачивать капризных, укрывать одеялами спящих…

Из всех тюремных невзгод разлука с Томасито оказалась для нее самой тяжкой. Возможно, она любит его еще сильнее за то, что, строго говоря, он не ее ребенок. Так ведь тем больше он нуждается в ней. Мать у него умерла, отец перебрался в другой шахтерский поселок.

У Елены дети постарше, посамостоятельнее, а Джо так и вовсе взрослый, но все же и у той в разлуке ноет душа. Конни всегда могла сказать, когда Елена скучает о семье. Она вытравляла тоску самыми тяжелыми гимнастическими упражнениями. А вот у бедной полуслепой Долорес и такой отдушины нет, остаются лишь слезы.

Но плачет Долорес не от того, что тревожится, — уж в этом-то Конни уверена. У дочки Марты Виджил, которая только что родила, молока хватит и на своего ребенка, и на девчушку Долорес. Нет, она оплакивает другое — кусочек украденной у нее жизни, время, которое она потеряет в тюрьме и за которое ее девочка подрастет, переменится — станет совсем чужой, даже не узнаешь… Она оплакивает частичку жизни, потерянную навсегда и так бессмысленно…

Бессмысленно! Insensa’o! Елена, Долорес и она сама — все они выброшены из жизни. А за что? За какую вину? Они же ничего не сделали. Просто оказались поблизости от «места преступления».

Нет, конечно же, их наказывают не за «беспорядки».

На том первом, незаконном, слушании дела под председательством судьи Мануэля всех схваченных женщин власти выпустили под домашний арест — «присматривать за детьми». Явное лицемерие: когда через десять дней женщин схватили снова и отправили в эту тюрьму, детишки их больше не волновали. Просто партия опять начала работу, вот и пришлось переиграть.

Ведь власти были уверены, что после «беспорядков» партии придет конец. Женщин бояться нечего, думали они, главное — убрать с дороги мужчин. Но не успели опомниться, как у здания комитета помощи безработным стали возникать стихийные демонстрации. Магазины, где хозяевами были anglos, принимавшие участие в облавах, бойкотировались все активнее. Все заказы на продукты по талонам для безработных шли через лавку Джо Старова — прочие торговцы Реаты были готовы удавиться.

К тому же, пока Хэм ездил на конференцию безработных, молодежь под руководством Анджело Баттистини нашла матрицу с его сообщением о процессе, размножила ее на мимеографе и распространяла ночами, бродя по городу под видом влюбленных парочек. А как появились листовки, власти тут же забили тревогу, снова арестовали женщин и принялись обыскивать дома — пытались найти мимеограф. Во время одного из таких налетов они и наткнулись на мелкокалиберку Мики Ковача и сразу же объявили, что отыскали то самое «оружие», из которого совершено убийство. Перед началом слушания в Идальго им так хотелось задавить партию и пришить убийство кому-то из подсудимых, что даже всю свою хваленую заботу о детях забыли.

А ведь в тюрьме женщинам живется лучше, чем дома, подумала Конни и криво усмехнулась. Здесь не заставляют работать, не надо добывать деньги на жизнь и ломать голову, из чего сготовить обед. На слушание и обратно их возили в служебных машинах, словно они светские дамы, в суде отдавали лучшие места — на скамье для присяжных. Ну и, конечно же, считалось, что кто-кто, а дамы не способны убить шерифа, поэтому-то их троих и обвинили только в «содействии арестованному при побеге» — преступление куда более подобающее даме, чем убийство. Правда, никто так и не сказал, что же они сделали, чтобы «помочь» Рамону. Они, как дуры, просто оказались рядом с «местом преступления»…

«Место преступления!» Эти гнусные слова не выходили из головы. Конни громко выругалась. Сначала по-испански и по-английски, а потом добавила и славянские проклятья, которым выучилась у Марии Топич. Елена услышала и рассмеялась.

— Вот и хорошо, — крикнула она. — Лучше ругаться, черт побери, чем плакать.

— Знаешь, что больше всего меня бесит? — крикнула ей Конни. — Мы ведь не настоящие преступницы, а так, второй сорт. Оценили всего в пятьсот долларов. За мужиков же требуют по семь с половиной тысяч. Карамба! Вот выйду под этот чертов залог — они еще пожалеют, что не обвинили в убийстве и меня.


Еще от автора Ларс Лоренс
Утро, полдень и вечер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Монастырские утехи

Василе ВойкулескуМОНАСТЫРСКИЕ УТЕХИ.


Стакан с костями дьявола

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спасенный браконьер

Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…


Любительский вечер

Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?


Рассказ укротителя леопардов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.