Старый корабль - [52]

— Мать твою этак! — крякнул Чжао Бин, скидывая куртку. Как раз в этот момент в панике прибежал человек, он тяжело дышал, так что плечи ходуном ходили.

— Четвёртый, Четвёртый Барин! — выдохнул он. — Давай быстро домой — с четвёртой матушкой не… нехорошо…

Услышав это, жена Ли Цишэна перестала причитать и, потеряв надежду, уставилась на Чжао Бина. Все присутствующие тут же встали с бледными лицами.

Широкие ладони Чжао Бина дрожали, и он проговорил, стиснув зубы:

— От неба беда и от людей беда, беда не приходит одна, как говорится, на лёд ещё и иней выпал, может, это Валичжэню судьба такая. — Подняв голову к небу, он со слезой воззвал к жене, называя её детским именем: — Хуань Эр, если уходишь, уходи одна, мы столько прожили вместе, уж прости меня! Дела семейные и общественные не совместишь, тут на улице Гаодин человека на балке подвесили, всё минуты решают… — И зашагал прочь, таща за руку жену Ли Цишэна.

У всех увлажнились глаза, раздались крики, а что кто кричал — не разберёшь. Пламя свечей переменилось на синий, мигнуло пару раз и погасло.

В тот вечер Четвёртый Барин Чжао Бин всю спину замарал кровью Ли Цишэна — он притащил его домой на закорках. Хуань Эр умерла, крепко сжав в руках старую шляпу Чжао Бина. Он хотел вынуть её, но руки вцепились в шляпу намертво.

Кто в Валичжэне из живых мог забыть этот день?

Прошло немного времени, и случилась попытка разобрать крепостную стену. Тут жители городка выплеснули давно сдерживаемое негодование, и это получило одобрение Четвёртого Барина Чжао Бина. Его одолел тяжкий недуг, и он не мог лично встать на защиту достоинства всего городка, но дал чёткие указания командиру ополченцев Чжао Додо сломать ногу предводителю разрушителей стены, что и было сделано. Чжао Бин в это время сидел дома и лечился, авторитет его оставался за воротами, но быстро рос, как душистый лук весной. Он лежал себе молча на кане, а всё важное, что происходило на улице Гаодин, ему докладывал через окно Чжао Додо. На этот раз Чжао Бин болел долго, раньше такого не бывало. Урождённая Ван каждый день ходила ставить ему банки. По её словам, ему даже ненадолго не становилось лучше, он переживал об умершей Хуань Эр: она была у него уже второй женой. Обе умерли меньше чем через два года после свадьбы, первая оставила ребёнка, мальчика. И та, и другая сначала год желтела лицом, на второй год бледнела и худела, пока не переставала вставать с постели.

Вскоре после того, как Чжао Бин занемог, пришёл Го Юнь. Старому врачевателю в тот год было за сорок, но он с детства хлебнул невзгод и давно уже постиг дао. Он несколько часов подряд провёл у Четвёртого Барина, доискиваясь, в чём дело. Через пару дней Го Юнь сообщил Чжао Бин причину преждевременной смерти двух его жён:

— Есть на свете такие лихие люди, как ты. При нечастом совокуплении с ними можно надолго заболеть, а при регулярном и умереть. Такие лиходеи встречаются в высшей степени редко…

При этих словах Четвёртый Барин переменился в лице и, ухватив врача, заявил, что ему нужен рецепт. Го Юнь сказал, что рецепта у него нет, и спокойно вышел из комнаты. Чжао Бин и верил, и не верил, несколько дней провёл в замешательстве. Выздоровев, он вспомнил слова Го Юня, казалось, он слышал их во сне. На следующий год он женился ещё раз, у него родился сын, а через год осенью жена скончалась. Вот тогда Чжао Бин перестал сомневаться и уверовал в диагноз врача. А в душе поклялся никогда больше не жениться.

Когда Четвёртый Барин заболел, весь городок пребывал в печали. Опасались, что ситуация требует немедленных действий, в те времена события развивались очень быстро, в газетах постоянно публиковались всё новые большие цифры. И теперь эти цифры вертелись не только вокруг продовольствия, а гнались ещё и за производством стали и некоторыми научными открытиями. Тот же старый кооператор Ван Дагуй, теперь уже большой специалист по применению нового вида кормовой смеси, полученной в результате многократных экспериментов, изобрёл пять видов новых сельскохозяйственных инструментов. В провинции за один вечер заявили о своём образовании пять тысяч восемьсот сорок шесть крестьянских научно-новаторских групп, которые планировали ежемесячно разрабатывать и внедрять по шесть научных изобретений каждая. Во всей провинции в будущем году будет четыре миллиона сто двадцать тысяч девятьсот двенадцать новых революционных изобретений, которые распространят по всей стране. Но это были ещё только планы — в великую эпоху возможности превосходить запланированное в общем составляют более девяноста процентов. «Главнокомандующий по сталелитейному производству проводит инструктаж!» — С таким криком пробежал кто-то по главной улице Вали. Другой забрался на деревянную раму и стал сообщать огромные цифры. В июле по всей провинции число работающих на всю мощь бессемеровских конвертеров, доменных печей, сталеплавильных тигелей, самых разных домен должно достичь шести миллионов ста восьмидесяти четырёх тысяч трёхсот. В одной деревне из кирпича — высокопрочного синего, а также необожжённого, с использованием сухой земли и угольной пыли — соорудили тридцать шесть плавильных печей и за трое суток выплавили семь с половиной тонн стали. Была ещё печь для обжига кирпича, которую переделали для выплавки стали и получили тридцать девять тонн.