Старый корабль - [124]

Толпа взорвалась аплодисментами. Цзяньсу спокойно принял триста юаней, перевязанные красной шёлковой ленточкой, и, совершенно измотанный, побрёл назад в магазин.

Там его поджидала Чжоу Яньянь. Он вошёл и застыл. Триста юаней упали на пол.

Крепко обнявшись при всех, они принялись целоваться. Девчонки-продавщицы спрятались за вазой с розами, а хозяин с хозяйкой никак не могли отвести горящих взглядов от лежащей на полу пачки денег.

Глава 21

После проведения аукциона на подряд Валичжэнь покоя не знал. Сначала его нарушал Чжао Додо, который купил автомобиль и носился на нём по улицам и переулкам, как боров на коротких ножках, отчего народ и дивился, и тревожился. Потом появилась «должностное лицо» — её Чжао Додо пригласил из Хэси, и эта необычно наряженная девица тоже не давала народу покоя. И, наконец, потерянный изыскательской партией свинцовый цилиндр. Говорили, в нём содержится крохотная частица так называемого «радия», радиоактивного вещества, необходимого для партии в их работе. Чтобы найти его, изыскатели известили общественную безопасность, а также обратились к местным властям с просьбой расклеить объявления с разъяснением, что цилиндр таит в себе смертельную опасность, что у ничего не подозревающего человека, который захочет сделать из цилиндра балансировку для колеса, может развиться злокачественная болезнь, или это может сказаться на последующих поколениях рождением уродов. На эту тему на общегородском собрании выступали и секретарь уездного парткома, и секретарь городского парткома Лу Цзиньдянь, которые призвали подобравшего свинцовый цилиндр непременно сообщить об этом. Говоря о цилиндре, техник Ли из изыскательской партии сказал больше: опускать его в колодец, закапывать в землю, прятать в копне сена бесполезно. Он в течение долгого времени будет оказывать воздействие на Валичжэнь, местные жители будут страдать необъяснимыми болезнями, в последующих поколениях будут рождаться уроды и так далее. Объявления расклеили, собрание провели, но цилиндр исчез бесследно. Над городком нависли мрачные тучи, все без конца жаловались на судьбу и тяжело вздыхали. Возможно, больше всех это повлияло на Ли Чжичана. Он пережил долгий период топтания на месте и наконец приступил к проектированию передаточных колёс. Золотые колёсики, которые до того крутились у него в голове, теперь легли на бумагу, сначала стали гладкими деревянными и в конце концов чёрными, из чугуна. Весь этот процесс проходил с помощью техника Ли и Суй Бучжао, а после случая со свинцовым цилиндром ещё более сложная работа по установке временно приостановилась. Не имеющие возможности участвовать в работе с колёсами Суй Бучжао и техник Ли целыми днями разыскивали пропажу; Суй Бучжао ругал подобравшего цилиндр на все корки. Как раз в это время занемог Ли Цишэн, и Ли Чжичан, всё бросив, стал ухаживать за отцом.

Суй Баопу по-прежнему присматривал за мельничкой «Балийской компании по производству и продаже лапши». В последнее время, помимо тех же беспокойств, что и у остальных жителей городка, он всё время переживал за уехавшего в город Цзяньсу. Тот вскоре после отъезда прислал коротенькое письмо, в котором написал, что всё хорошо, что разделается с делами и вернётся, и призывал близких заботиться о здоровье. Но проходил месяц за месяцем, писем не было, не появился и сам Цзяньсу. Перед отъездом брата Баопу неоднократно наставлял его: случись что, ни в коем случае не надо лезть на рожон, и тот кивал. Вспоминая сейчас об этом, Баопу боялся, что брат ему зубы заговаривал. Фабрика лапши хоть и расширила своё именование, но на мельничке всё было по-старому, по-прежнему всё было и в производственном цехе. Разница заключалась лишь в том, что у Чжао Додо теперь был автомобиль, на фабрику приезжало больше гостей и банкеты следовали один за другим. Пустырь рядом со старым корпусом можно было использовать для расширения производства, и Чжао Додо взял в банке ещё один кредит на несколько сотен тысяч юаней. Водителя для машины он у кого-то занял, а потом нанял на более длительный срок с более высокой зарплатой. В свободную минуту он предлагал водителю учить его вождению, говоря, что «крупный промышленник» не может не уметь водить машину. Однажды машина нарезала круги на месте старого храма, и проходившего мимо Суй Баопу окликнули. Чжао Додо пригласил его в машину, заявив, что хотел бы сам покатать старшего барчука, и что даже пусть он водит ещё неважно и машина может перевернуться, он будет счастлив погибнуть вместе с ним. Машина крутилась и подпрыгивала на широкой площадке, водитель, на котором лица не было, громко кричал, что делать. Стиснув зубы, Чжао Додо вцепился одной рукой в руль, а другой в рычаг управления. Он громко завопил, когда машина понеслась к полуразрушенной стене, у Суй Баопу даже голова закружилась. Чжао Додо вдруг вытянул ноги, машина скакнула и с визгом остановилась. До стены оставалось метра два. Чжао нервно хохотнул:

— Будешь плохо себя вести — конец тебе! — У него выступили крупные капли пота, и он обратился к Баопу, который спокойно смотрел на полуразрушенную стену. — Ты всё же ведёшь себя получше, ага.