Старый корабль - [123]

Говоря это, Суй Цзяньсу подходил всё ближе к углу, где сидела Чжоу Яньянь. Она не отрывала от него глаз, видела, что он весь взмок, и несколько раз взвизгивала. Подняла руки, будто сдаваясь, потом опять прижала к груди. Она тяжело дышала, плечи её подрагивали, и вдруг раздался её громкий крик:

— Хватит, Цзяньсу!

Вытянув вверх руки и с напряжением вскочив, она обхватила Цзяньсу за шею и принялась целовать его. Слёзы ручьём лились ему на шею, попадая в рот и ей.

Цзяньсу не противился поцелуям, осторожно отведя в сторону окровавленную руку. Потом стал гладить обеими руками её волосы. Через некоторое время он чуть отстранил её со словами:

— Не стоит так вот сразу меняться, слишком быстро у тебя получается. Время есть, подумай хорошенько. А я пока в магазине буду, после возвращения даже не заглянул туда… Там и буду тебя ждать — если считаешь, что нам нужно расстаться, то и не приходи. Сам пока приходить не буду… Да, надо первым делом помочь тебе дверь починить.

В магазине царил радостный настрой. Благодаря помощи компании Ихуа продажи в магазине росли. Цзяньсу продал кое-что из старой импортной одежды уличным торговцам, с кем он поддерживал контакты раньше. Хозяин с хозяйкой называли вернувшегося Цзяньсу не иначе как «управляющий нашего магазина». Тот никак на это не реагировал, его заботило лишь одно: он ждал, когда в магазине появится силуэт Чжоу Яньянь. Хозяин магазина нередко о чём-то шептался с продавщицами, они переглядывались и хихикали, краснея. А в отсутствие жены, он, бывало, давал им деньги на мелкие расходы. Однажды он с воодушевлением сообщил Цзяньсу, что на улице уже несколько дней проводится конкурс ораторов, мол, победитель может получить приз в несколько сотен юаней, и Цзяньсу вполне может попробовать. Цзяньсу лишь усмехнулся, он пребывал в томительном беспокойстве, ожидая увидеть знакомый силуэт.

В один прекрасный день с утра пораньше неожиданно появилась группа незнакомых людей, некоторые в фуражках с длинными козырьками. Они выгнали всех покупателей и стали требовать управляющего и бухгалтерские книги. Все в магазине пребывали в крайнем изумлении, Цзяньсу тоже был в шоке. Через какое-то время все поняли, что пришли арестовывать ту самую партию импортной одежды. Она оказалась незаконной, и на магазин вышли через уличных торговцев. Арестованная одежда подлежала изъятию и сожжению, а «Балийский универмаг» ждал крупный штраф.

«Напраслина всё это!» — возопила хозяйка и грохнулась в обморок. Магазин перевернули вверх дном, девчонки-продавщицы без конца переглядывались. Цзяньсу пытался что-то объяснить пришедшим, но его никто не слушал, все взирали с каменными лицами. Не находя места, он бросился искать Сяо Фаня, который с искажённым лицом сообщил, что его уволили! Тут Цзяньсу наконец понял, что компания Ихуа их надула!

Всё в один миг переменилось, на оплату штрафа пошёл даже основной капитал. Несколько дней подряд Цзяньсу молча расхаживал по магазину. Про себя он повторял одно: «Ну и врезали они мне, ну и врезали!» Хозяин с хозяйкой, беспрестанно сморкаясь и всхлипывая, не переставали винить во всём его. Вечером Цзяньсу собрался выйти, но хозяин вцепился в него с округлившимися от бешенства глазами:

— Куда? Не сбежишь! Ишь какой, развалил мой славный магазинчик и ходу!

Цзяньсу левой рукой схватил его за запястье и с силой швырнул на пол.

— Свинья ты тупая! — выругался он. — У меня доли оформлены, всё нотариально заверено, куда я сбегу? Свинья тупая! — Он отряхнул ладони, будто испачкался, и вышел.

Опустилась ночь, над головой мерцали звёзды, Цзяньсу шёл, старательно избегая людных мест. Хотел было пойти к ней, но сдержал себя. Непроизвольно пришёл к тому утуну, под которым впервые поцеловал её, и долго стоял там, закрыв глаза и негромко бормоча: «Ну и врезали они мне…» Спустя некоторое время появилась чёрная тень — это был тот самый человек, которого они встретили тогда, он наклонился над мусорным баком и принялся что-то вылавливать. У него опять что-то хрустело на зубах, и Цзяньсу подошёл к нему. Глядя на него и поглаживая кулак, он проговорил:

— Ну и как мне ответить на этот удар?

Чёрная тень продолжала натужно жевать, хруст раздавался всё громче, считай, это и был ответ. Цзяньсу повернулся и пошёл прочь. Теперь он специально шагал по оживлённым местам, глядя на продавцов джинсов, семечек, засахаренных каштанов и предлагающих глянуть на шоу за пять фэней с холодным равнодушием. Вскоре он увидел широкую площадь и толпу рядом с транспарантом из красной ткани с надписью «Призовой конкурс на лучшего современного оратора», а подойдя поближе — вещающего с помоста человека, который истекал потом. Цзяньсу терпеливо выслушал несколько речей. Кровь взыграла в груди, тревога и возмущение тут же сменились возбуждением и подъёмом, захотелось броситься в бой, убить. Он пробежал глазами условия конкурса: в течение определённого времени нужно было использовать как можно больше самых новых слов. Тут же подошёл к распорядителю, заполнил бланк, внёс необходимые пять юаней и стал ждать. После трёх выступающих он взобрался на помост, обвёл сверкающим взглядом толпу и стал один за другим задавать вопросы с целыми нагромождениями новых слов, стараясь сразу применить все неологизмы, встреченные им до и после приезда в город, и повторив их тысячу двести раз. В запале он выдал ещё более новые слова, которые ещё не употреблялись, но, возможно, будут употребляться. Когда закончились выделенные для выступления двадцать минут, он сошёл с помоста тоже весь мокрый от пота. Результаты подсчитывали люди с калькуляторами, и один огласил успех Цзяньсу как бесспорного лидера: за двадцать минут он использовал более двух тысяч ста новых слов, в том числе одно слово «информация» было зафиксировано шестьсот с лишним раз.