Старый дом - [156]

— Акулина, Верка, Анна, Онисья, подметите пол! Господи боже мой, что скажут люди! Где вы там пропали? Ай-яй-яй, непорядок какой…

— Ладно, дядя Зиновий, не беспокойтесь, — сказал Олексан, присаживаясь к столу и разворачивая лист бумаги. — Скот переписываем, для учета. Корову имеете?

— А как же, как же, есть коровенка, есть, милый человек! Без коровы нам невозможно. Как говорится, корова во дворе — еда на столе! — Старик еще больше засуетился, принялся показывать какие-то пожелтевшие, стершиеся на изгибах бумажки. — Страховка уплочена, вот и квитанция имеется! Старовата уже коровенка, ну да что поделаешь…

Жена Зиновия подошла к столу и решительно оттерла старика в сторону, метнув на него уничтожающий взгляд:

— Да ты сядь, сядь, чего размахался, трясогузка! У-у, бестолковый…

Сабит подмигнул Олексану: вот кто настоящий хозяин в этом доме. Действительно, Зиновий сразу сник, забился в угол и принялся набивать свою трубку. Жена его степенно села на хозяйский стул.

— Корова, говорите? Имеем корову. Записал? Овец пять голов… Свинью не держим. Птицу домашнюю тоже на карандаш берете?

— Нет, птицу не учитываем… Все у вас?

— Все, все, окромя этого, другой живности не имеем. Лишнее нам ни к чему… — Зиновий порывался было вступить в разговор, но жена так на него посмотрела, что тот осекся на полуслове и снова присмирел.

Олексан хотел спросить хозяйку про самогон, но она опередила его.

— Угощать вас, миленькие, нечем, уж извиняйте нас. Лет десять, как последний раз варила. Самой мне и духу не надо, а этот, — она кивнула в сторону мужа, — как замочит горлышко, так и вовсе дурак дураком становится! Так что извините.

Выйдя на улицу, Сабит сокрушенно защелкал языком:

— Тц-тц, Аликсан, теперь понятно, почему бабай Зиновий такой худой! Когда в доме много женщин, там шайтан поселяется! Валла, бедный человек…

У соседей ворота оказались запертыми изнутри. Олексан долго стучался, но никто не открывал.

— Никого нет. А кто знает, может, нарочно закрылись… После проверим. Ну, что ж, спасибо этому дому, пойдем к другому, Сабит.

В следующем доме они застали семью за обедом. Трое мальчишек — один меньше другого — сосредоточенно орудовали ложками, а увидев вошедших, точно по команде застыли с ложками в руках. Мать пристроилась сбоку, держа на коленях четвертого. Хозяин дома, — жилистый мужик с изрытым оспой лицом и бесцветными, точно подернутыми пеплом глазами, — нехотя поднялся навстречу нежданным гостям, неприветливо бросил:

— Садитесь…

— Спасибо, мы недолго. Ваша фамилия Шахтин? Ага, так… Колхозник?

Хозяин мельком взглянул на жену, та вместе с малышами быстро скрылась в "женской половине", за столом остался сидеть самый старший мальчик, по виду лет двенадцати. С вызовом в голосе Шахтин ответил на вопрос Олексана:

— Хозяйство в колхозе. А что?

— Сам где работаешь?

Шахтин с треском отставил стул, запальчиво выкрикнул;

— Вы что, с допросом?!

Остро отточенное жало карандаша в руке Олексана отломилось, заметив это, хозяйский сын проворно полез в свою школьную сумку и с готовностью подал половинку лезвия от безопасной бритвы. Стараясь оставаться спокойным, Олексан переспросил:

— Сам, говорю, где работаешь?

— Плотничаю. Небось скажете, нельзя? А это мое дело, где хочу, там и работаю! Не ворую, ясно?

— Шабашничаешь? Ай-яй, в колхозе плотники тоже нужны, почему убежал? — Сабит с притворным удивлением развел руками. Шахтин угрюмо отвернулся к окну.

— Сколько овец держишь, Шахтин?

— Три головы…

Олексан не успел записать, как вдруг молчавший до этого мальчик звонко сказал:

— Отец, ты ошибся, у нас шесть овец, я знаю! А еще ягненочки…

Шахтин с перекосившимся лицом подскочил к сыну, вцепившись в ухо, выволок из-за стола и швырнул на пол. Мальчик вскрикнул от боли и закрыл лицо руками. Шахтин занес руку, чтобы ударить его, но подоспевший Сабит удержал его.

— Валла, не надо обижать маленьких, ты плохой человек! Голова у тебя совсем не работает, хуже собаки стал!

Побелев от злости, Шахтин что есть мочи рванулся и угодил локтем в переносицу Сабиту. Тот глухо замычал и отпустил Шахтина.

— Вон отсюда, чтоб ноги вашей здесь не было! Уйдите прочь!..

Шахтин размахнулся тяжелым стулом, но Олексан, сидевший сбоку от него, успел ухватиться за ножку и с силой дернул к себе. Стул с грохотом упал на пол.

— Ну, вот так… — задыхаясь, выговорил Олексан, с трудом удерживаясь от нестерпимого желания ударить по щучьему лицу Шахтина. — Вот так! А теперь пойдем, покажи нам свою скотинку.

Хозяина словно подменили. Он в минуту как-то обмяк, плечи опустились, глаза мертвенно потухли. Горбясь и не глядя на людей, он первым шагнул к двери, за ним Олексан. Последним вышел Сабит, прикрывая ладонью ушибленный глаз.

— Открой! — пропуская вперед хозяина, приказал Олексан. Шахтин просунул руку в прорезь дощатой дверцы, отомкнул замысловатый замок. Заглядывая в полумрак хлева, Олексан позвал товарища:

— Сабит, можешь считать одним глазом? Считай… Шесть овец? Ясно. А в той половине кто? Ага, корова и бычок. Два подсвинка, говоришь? Записал, записал. Все? Ну вот, Шахтин, так-то лучше будет!

Шагая через двор к воротам, Олексан чувствовал на своей спине ненавидящий взгляд хозяина. В воротах он обернулся, сурово пообещал: