Старые усадьбы - [36]
Другие семейные портреты Резвых также глядят со стен. Вот Надежда Васильевна Резвая (1780–1845), урожденная Налетова, супруга Дмитрия Петровича, вот сестра ее, умершая в девицах Екатерина Васильевна (1787–1869), сопровождавшая своего шурина в походе и оставившая любопытные записки. Мило уставлена комната мебелью с лебедями и сфинксами, и тут же стоит очень занятный белый с черным secretaire…[241] Потом идут другие покои с разными портретами на стенах, с чудной большой печкой Петровского времени, занимающей весь угол рабочего кабинета хозяина. Чем-то приветливым и уютным веет от этого старого жилья, и опять хочется в него вернуться и бродить в нем…
Второй раз я был в Мариенгофе ранней осенью. Листва, зеленая и полнокровная, еще висела на деревьях. Вспаханные поля уходили линейками-бороздами к горизонту. Косой, крупный дождь серой марлей затягивал небо. Вдали синим уже казался лес. В небе стояло еще не закутанное тучами солнце, и уже немного нерешительно лило оно на землю свои последние лучи.
На той же реке стоял еще тот же дом. Он такой же старый и чистенький, да и зачем ему перемениться за два лета? Внутри осенью все то же. Только не так радостно улыбаются стаканы на столе в столовой, и робко скользят по ним солнечные лучи. Предметы в доме все те же: та же мебель и те же портреты на стенах. Опять ходишь из комнаты в комнату, и так же, как тогда, стучат шаги, и так же глядят портреты[242]. Но среди всех этих мертвых жильцов есть один, какой-то особенно красивый и странный. В красной круглой гостиной, у левого окна, стоит небольшое бюро крепостной работы. Оно очень затейливое, с круглым «туловищем», на изогнутых ножках, которые оканчиваются копытцами. Снизу его женщина с крыльями и широко открытыми глазами обеими руками поддерживает корпус. Хитро выложен орнаментом большой ящик бюро с прекрасным бронзовым вызолоченным ушком замочка. Внимательно рассматривая эту вещь, примечаешь ее какую-то совсем особенную, «человеческую» наружность. Надо найти ключ, который где-то запрятан. Я вставил его в замок, открыл ящик и нашел мелким почерком исписанную тетрадку. Бумага слегка пожелтела, шуршала как-то грустно и сердясь, и неровный женский почерк бежал со страницы на страницу. Я сел в кресло и принялся читать.
Эмма разбудила меня, я открыла глаза и увидала прелестный букет цветов: желтофиолы, тюльпаны, розовые, лиловые, синие гиацинты, иван-да-марья, — все это благоухало мне навстречу. Ваш любимец князь Голицын[244][245] прислал это мне. Ничем я не могла быть так обрадована, как этим подарком. К обеду был наш милый граф Цукато[246], со своим сыном Николинькой, красивым мальчиком, князь Голицын и майор Везелицкий. Бонапарте женился на австрийской принцессе, и многие королевы должны были собраться к ним на бракосочетание. Его прежняя жена остается в Париже, получает 3 000 000 ежегодно, имеет свой дворец и свиту, а у нынешней — 200 статс-дам…
Г. обедал у графа Каменского[247] и тотчас после обеда пришел домой, и все уселись за бостон. Граф Цукато, князь Мамат Казин, камер-юнкер Багреев[248] и Г., а мы поехали кататься в коляске. Погода была божественная; на Плимбарах были очень многие — это называется «Герестрео». Здесь были русские дамы, и, когда мы подъехали, все закричали: «Ах! Катерина Васильевна!» Но мы не выходили, а все ездили кругом. К нашей коляске подошел генерал Булатов[249], поцеловал нам руки и, вообще, показался приятным, веселым человеком. Оба князя Меншиковы[250] шли около нас. Мы оставались недолго, поехали все домой, а Голицын верхом следовал за нами. Начался дождь — все давай Бог ноги, и мне было очень забавно, когда все верховые промокли. Приехали домой и пили чай. У нас были: полковник Зак, майор Везелицкий, князь Голицын, князь Мамат Казин, оба князя Меншиковы, граф Войнович, все они играли в бостон до 1 часу ночи. Князь А. Меншиков заставил меня много смеяться, он рассказывал и выискивал всевозможные смешные слова. Он премилый, поет песни из Чингизер:
Он весьма умный и находчивый человек.
Приехал еще гвардии артиллерист князь Горчаков[251]. Он только что был у нас. К обеду был Войнович. Вскоре после стола пришла майорша Тимофеева со своей сестрой; они приехали сегодня из Б… Сестра очень дурна и очень мала — ты бы испугалась ее; Войнович — шутник: строил всевозможные гримасы, и я едва могла удержаться от смеха. К вечеру они уехали, сестра просила их назавтра к обеду, а на лестнице их встретил Меншиков и спросил меня тотчас: «Что это за дамы»? Граф Войнович и Меншиков играли до часу в бостон.
К обеду была Тимофеева со своей сестрой, князь Мамат Казин, доктор Бутков, артиллерийский офицер Натар и князь Н. Меншиков. Князь Саша Прозоровский[252] болен. После обеда мы поехали на Герестрео. Малиновский был с нами. Там мы встретили графа Каменского и очень многих других. Он был так вежлив, раскланялся с нами издали. Мы все катались кругом. Были почти все русские дамы, а именно: Ребиндер, Шостак, Логинова с сестрой Волховской, Бестужева, madame Кирибо, красивая гречанка; о мужчинах я не хочу и говорить — они все были. Дежур-генерал премилый, он много меня смешил. Он сказал мне: «Вы, наверно, с удовольствием смотрели на графа Каменского: молодой человек, которого император находит достойным командовать такой большой армией, а так как вы не замужем, и знаете русскую пословицу „Суженого-ряженого конем не объедешь“, то над этим не должно смеяться». При этом он все ходил передо мною задом — одним словом, нам было превесело. Я, Логинова, ее сестра и Бестужева бегали туда и сюда, а наш спутник непременно хотел узнать наши тайны. Бестужева — молоденькая маленькая женщина и совсем по-детски рассказывает нам всевозможные глупости и говорит: «Пойдемте, девушки, я вас поведу к дежур-генералу, который наговорил мне столько комплиментов»… Генерал Иловайский, слушая сие, засмеялся и сказал ему: «Давно ли от жены вашей письмо получили?» Все начали смеяться… Полковница Волховская уверяет, что она в меня влюблена; она попросила нас завтра к обеду, и, если сестра не приедет, мне все же придется быть. С Плимбар пришли к нам генерал Иловайский, дежур-генерал, Булатов, Фонтон, маркиз Maisonfort, оба князя Меншиковы, граф Войнович и храбрый граф Самойлов
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».
Выдающийся труд известного историка и краеведа Дмитрия Ивановича Малинина (1879–1933) по истории Калуги и Калужского края с древнейших времен до начала XX века. Книга содержит подробное описание исторических, культурных, архитектурных достопримечательностей губернии и является бесценным источником сведений о прошлом. Для широкого круга читателей.Печатается по изданию: Малинин Д. И. Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. — Калуга, 1912.Вступительная статья А. В. Лиона Комментарии А.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.