Старые друзья - [8]
III. НА ТОЛКУЧКЕ
(Взято из кладовки)
— «Беломор» три — пара, «Казбек» два рубля штука!
Толкучка бурлит, кричит и клокочет, разливается людским морем, вздувается пузырями — это когда народ сбегается на скандал.
— Оголец, давай десяток! — Ремесленник в замызганной гимнастерке и ботинках на босу ногу достает деньги.
— Пятнадцать целковых, — напоминаю.
— Держи.
Андрюшка и я — приметные на толкучке люди. Мы здесь с утра до ночи: торгуем папиросами, едим, ругаемся с милиционерами, деремся с конкурентами. Летом мы живем на толкучке, а домой ходим, как в ночлежку. Мы шныряем по толкучке, продираемся сквозь толпу — голодную, взволнованную ожиданием удачи, орущую толпу. Здесь все может быть: вдруг уходящий в армию работяга задешево продаст фуфайку или загулявший фронтовик, приехавший на побывку, отдаст за бутылку разливной водки трофейные сапоги, да еще банку свиной тушенки в придачу. Смотри в оба, не прозевай!
— Гришка, сюда! — кричит Андрюшка. Бегу к нему. У Андрюшки собачий нюх, снова угадал оптового продавца: пять больших пачек «Беломора» по сто штук в каждой. Торопимся рассчитаться, пока не набежали конкуренты, и прикидываем выручку. Это рублей двести пятьдесят чистого дохода — буханка пеклеванного хлеба, или полкило сахара, или две пары крепких чулок для мамы, мы давно ей обещали. Удача!
— «Беломор» три — пара, «Казбек» два рубля штука!
Торговля идет, деньги дешевые, весна сорок третьего!
Нечесаный детина с опухшей рожей продает хлебную карточку.
— Как же три недели без хлеба жить будешь? — жалеет его белая старушка, божий одуванчик. Мы слушаем — на толкучке редко жалеют.
— Не твоя печаль, мамаша, — хрипит детина, — похмелиться надыть.
— А кушать-то что будешь, глупая твоя голова? — скорбит старушка. — Постой, сынок, карточка-то иждивенческая… Неужто сынов хлеб продаешь?
Детина грязно ругается и уходит подальше. — Зверь, дикий зверь, — шепчет ему вслед божий одуванчик. — А я-то, дура, пожалела…
— Всех не пережалеешь, мамаша! — весело говорит молодой вихрастый инвалид на костылях. У него ослепительно белые зубы и бешеные глаза. — Война, мамаша, понимать надо. Пусть пьет, гадюка.
— Людям ногу свою простить не можешь? — сердится старушка.
— Фрицам, мамаша, а не людям, — беззлобно поправляет вихрастый. — Кому зажигалки?! Налетай, братва, наборные, с трофейными камнями!
— А-а-а!
Бьют вора. Бежим на зрелище, но поздно. Раньше подоспел милиционер, выхватил из толпы скрюченного огольца с разбитой мордой и поволок в дежурку. Это Витька Чекан, базарный вор и сволочь, у ребенка из рук лепешку может выхватить. Рядом бегут свидетели — не ускользнуть Чекану. Мы довольны: с ним у нас чуть не каждый день драки, он нас невзлюбил, но вдвоем с Андрюшкой мы — сила.
— Квас на сахаре — рупь стакан! Студеный квас, рупь стакан!
Солнце жарит разгоряченную толкучку. Доходная штука — квас.
— Врешь недорого берешь, тетка, сахаром и не пахнет!
— Какой там сахар, на сахарине, сынок! — признается тетка.
— «Беломор» три — пара!
— Давай пяток, — говорит старикан с пиджачишкой в руках, утирая пот. Пиджачишка дрянной, заплата на заплате, долго торговать будет.
— Семь пятьдесят, папаша.
— Скинешь целковый?
— Прокурор скинет.
— На, считай.
— Еще двугривенный, — уточняю.
— Дошлый, — ворчит старик, добавляя монету. С наслаждением закуривает. Косится на покупателя.
— Почем фрак, папаша?
— Три сотни.
— С царского плеча?
— А как угадал?
— Я, папаша, сызмальства смекалистый. Берешь любую половину?
— Давай две и таскай, сносу не будет.
— Держи, папаша, свою вещь поосторожней, заплаты потеряешь.
— Лады, гони полторы, — безнадежно кивает папаша.
— Гришка, Андрюшка!
Нас подзывает Петрович, безногий инвалид, одна из достопримечательностей толкучки. Он занял уютный уголок у забора, где никто не отдавит его культи. На мешковине перед ним лежат примусные иголки, ключи без замков и замки без ключей, шпингалеты и всякая прочая мура, на которую, однако, всегда находятся покупатели и которая кормит Петровича.
— Во-он баба с леденцами, купите одну штуку.
Я приношу Петровичу заказанного петуха на палочке.
— Сю-юрприз! — подмигивает он, сдвигая в улыбке сизый и страшный шрам на щеке.
Петровича любят, он — базарный философ. Возле него вечно кто-то торчит, чешет язык.
— Значит, хороша жисть? — допытывается очередной собеседник.
— Хор-роша! — улыбается Петрович.
— Неужто и тебе хорошо? Ног нет, жену разбомбили…
— Дубина ты стоеросовая, — ласково разъясняет Петрович, — думает-то мозг, а не ноги. И расходов на ботинки нет — чистая экономия. Жену, конечно, жаль, но Костик-то у меня остался. Костик-то — мой!
Рядом с Петровичем свернулся во сне полуголый человек лет трех-четырех, Костик, баловень толкучки, единственное на свете существо, которое привязывает Петровича к жизни.
— Ноги-то где потерял, Петрович? — в сотый раз спрашивают из желания угодить.
— Под Ельней фрицам оставил на закуску, — в сотый раз отвечает Петрович.
— А заплатили?
— Фрицы — народ аккуратный, за каждую ногу по полтанка отдали.
— Закури, Петрович, — Андрюшка протягивает папиросу.
— Спасибо, я потом, — Петрович прячет папиросу за пазуху. — На сон грядущий, чего ее тут переводить. Ну, кто там из вас Андрюшка, кто Гришка, когда, герои, за орденами поедете?
Антарктической станции «Восток» грозит консервация из-за недостатка топлива. Отряд добровольцев под руководством Ивана Гаврилова вызывается доставить туда топливо со станции «Мирный», но в это время начинаются знаменитые мартовские морозы. В пути выясняется, что топливо не было подготовлено и замерзает, его приходится разогревать на кострах. Потом сгорает пищеблок... В книгу известного писателя, путешественника и полярника Владимира Марковича Санина вошли повести «Семьдесят два градуса ниже нуля» (экранизирована в 1976 году, в главных ролях - Николай Крючков, Александр Абдулов, Михаил Кононов и др.) и «За тех, кто в дрейфе», действие которых основано на подлинных драматических событиях, развернувшихся на полярных станциях в Антарктиде и Арктике.
«Горы спят, вдыхая облака, Выдыхая снежные лавины…» Эти строки, написанные Владимиром Высоцким, служат эпиграфом к данной книге. Книге о лавинщиках — людях, посвятивших свою жизнь горам.
Как обычно, самые интересные и незабываемые события начинаются с того, что в нашу обыденную жизнь вмешивается случай…Самых непохожих по характеру, разных по возрасту и темпераменту людей приводит желание расслабиться и отдохнуть по путевке в уютном санатории, однако волею случая вожделенный отпуск оборачивается черт-те чем…
Владимир Санин (1928–1989) — известный писатель, путешественник, полярник, побывавший не раз в Антарктиде и на дрейфующих станциях Арктики.В книге «Не говори ты Арктике — прощай» автор продолжает свою главную тему: он исследует поведение человека на грани жизни и смерти, показывает, сколь неисчерпаемы подчас запасы мужества, хладнокровия, точного и смелого расчета. Герои книги В. Санина — полярники, летчики и моряки.
Повесть посвящена полярникам Антарктиды. В.М. Санину довелось побывать на всех советских антарктических станциях, стать свидетелем и участником многих драматических и весёлых эпизодов, познакомиться с жизнью и бытом советских и иностранных полярников. Обо всем этом рассказано в книге «Новичок в Антарктиде».
«Человеку свойственно улыбаться, улыбка — постоянный спутник радости, хорошего настроения. Хмурых людей не любят, как не любят осенние тучи». Поэтому в жизни никогда не мешает лишний разок посмеяться над собой и над ситуациями, в которые мы иногда попадаем. И почитать рассказы В. М. Санина, рекомендующего отправляться в путешествие: далекое, например на Памир, или короткое, на соседнюю улицу, — с улыбкой.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.