Старые друзья - [17]

В о л о д я. Ты ни при чем. Я не так разговариваю. И Шурка заметил.

Т о н я. Все вокруг да около.

В о л о д я. Обживусь, сговоримся. Если, конечно, ты меня любишь по-прежнему.

Т о н я. А ты?

В о л о д я. Ты же знаешь, что я тебя люблю. (Пауза.) Я виноват перед тобой. Был невнимателен и так далее. Но я ведь воевал. Пойми, Антон, для мужчины главное — дело. Я не верю в равноправие. Для вас, женщин, любовь на первом плане.

Т о н я. Главное, не главное… Нельзя все разложить по полочкам. Может, и правильно, что для мужчины главное — дело. Ты — мужчина, тебе виднее. Но так не говорят девушке, которую любят.

В о л о д я. Антон! Мы свои люди. И можем разговаривать откровенно.

Т о н я. Свои… Но ты меня мало любишь.

В о л о д я. Много.

Т о н я. Для тебя много, а для меня мало. Разные у нас потребности. Себя любишь больше.

В о л о д я. Не виделись почти четыре года, двух слов не сказали, а она уже набросилась — выяснять отношения. Странный вы народ, женщины.

Т о н я. Я не народ. И не женщины! Я — девушка, хоть и зовут меня Антон. (Пауза.) Но ты прав, это невоспитанно.

В о л о д я. Просто не по-товарищески.

Пауза.

Т о н я. Я четыре года не праздновала свой день рождения. Не до праздников было. И без своих какой праздник! Я в этот вечер сидела и думала — и о тебе, и о себе, и о маме…

В о л о д я. Вечер воспоминаний.

Т о н я. Я и о будущем думала. О будущем даже больше. Я и сегодня подумала, меня на работе не задержали, я просто погуляла и подумала. Вечер воспоминаний.

В о л о д я. И мечтаний.

Т о н я. И мечтаний… и надежд…

Пауза.

В о л о д я. Давай, однако, поговорим, как мужчина с мужчиной.

Т о н я. Не хочу. Леша Субботин всегда говорил мне — будь мужчиной, Тоня! А я всегда отвечала — не хочу. Хочу как мужчина с женщиной. С девушкой… Нет, себя ты все-таки любишь больше.

В о л о д я. Уж очень ты быстро решила.

Т о н я. Я много думала.

В о л о д я. Целый вечер?

Т о н я. И еще четыре года.

В о л о д я. Но ты же не видела меня четыре года.

Т о н я. Я получала письма. Это вроде разговора. И я не раз начинала этот разговор. Но ты отмалчивался.

В о л о д я. Писал я редко. В этом виноват.

Т о н я. Ни в чем ты не виноват, Володя.

В о л о д я. Наша жизнь скучная, походная. Да и не мастер я писать.

Т о н я. Шурка тоже не литератор. И вообще…

В о л о д я. Вообще — это не точно.

Т о н я. А не всюду нужно точно. Это не мосты строить. (Пауза.) Когда любишь — все для любимого. Шурка очень старался выучиться писать левой рукой. Ему хотелось скорее написать мне письмо…

В о л о д я. Что-то ты часто Шурку вспоминаешь.

Т о н я. Попробуй его забудь. Он мне чуть ли не тысячу писем написал.

В о л о д я. Он тебе нравится?

Т о н я. Нравится. А тебе разве уже разонравился?

В о л о д я. Нет, я в другом смысле. Вообще многие нравятся. (Пауза.) Я тебе должен сказать — у меня там были кое-какие истории. Ты сама понимаешь, парень я молодой, прошло четыре года. Но все это несерьезно, и все прошло. Ты для меня главная.

Т о н я (кричит). Опять главная?! Единственная! (Пауза.) Вот что я тебе скажу, Володя, парень ты увлекающийся. Ты и мной увлекался, и совершенно искренне, а тебе показалось, что любишь. А сейчас ты ничего не знаешь. И это не недостаток. Это свойство характера. И ни в чем ты не виноват передо мной. Виновата я — я очень люблю постоянство. Слыхал такое слово — верность? Может, и не слыхал, оно старомодное. Но ты не расстраивайся. Было бы много хуже, если бы этот разговор вели не друзья, а муж и жена. Мы не сошлись характерами, и счастье, что выяснилось это сейчас, а не после.

В о л о д я. Значит, все кончено?

Т о н я. Наоборот. Еще ничего не начиналось. И только, пожалуйста, без трагического выражения лица. Ты парень здоровый, тебе это не идет. Сегодня мой день, и все должны быть веселыми. А самое главное — не надо сердиться. Сейчас тебе обидно, завтра будет беспокойно, а потом станет свободно. Жена у тебя будет красивая, спокойная. Требовать она будет мало и ждать терпеливо, пока ты будешь обходить землю.

Стук в дверь. Входит  Ш у р а.

Ш у р а. Я вам не помешал?

В о л о д я. Помешал.

Т о н я. Глупости!

В о л о д я. А может, помог. Я все шучу.

Ш у р а. Я так и понял.

Т о н я. Ребята, я сейчас. (Выходит.)

В о л о д я. Интересно, кто же придет из наших? (Пауза.) Шурка, скажи мне честно: ты говорил ей… ну то, что я просил не рассказывать?

Ш у р а. Володя!

В о л о д я. Прости. Я так и думал. А почему ты вообще не сказал, что я приехал?

Ш у р а. Я решил, что она знает, раз ты к ней приехал. Я удивлялся, почему она ничего не говорит о встрече с тобой.

В о л о д я. Я неожиданно приехал. Никого не было, Елизавету Ивановну из школы вызвали.

Ш у р а. А вы что, схватились?! Готово дело?!

В о л о д я. Она все налетает.

Ш у р а. Девушкам надо уступать. Тем более что они слабый пол.

В о л о д я. Я считаю, что фронтовикам надо уступать.

Ш у р а. Она, по-моему, тоже с фронта вернулась.

Входят  Е л и з а в е т а  И в а н о в н а, С и м а  и  Т о н я  с посудой.

Е л и з а в е т а  И в а н о в н а. Здравствуй, Шура. Как экзамены?

Ш у р а. Нормально.

Е л и з а в е т а  И в а н о в н а. А ты, офицер, осваиваешься?

В о л о д я. Хороший блиндаж.