Старший брат царя. Книга 2 - [101]
От духоты и от того, что она увидела в келье, у Таисии закружилась голова, она отступила и прижалась спиной к стене. Их встретила мать Ираида с новой рясой, которую она развернула. Белые черепа, вышитые на ней, доконали Таисию, она опустилась на пол и завыла. Настоятельница и келарея бросились, подняли ее. Таисия стонала:
— Матушка, не могу!
— Сможешь! — В голосе настоятельницы послышалась угроза: — Благодари Бога, глупая, что не к палачам в руки попалась! Они бы тебя не в такую одежку одели б. Ты не думай, что все легковерные. Твоего брата государь сюда прислал.
- А почему?
- Ему стало известно, кто стал твоим полюбовником! О Господи! Не вводи ты меня во грех, Тавифа! — И строже приказала: — Одевайся. День-два тут полежишь да помолчишь. Времени будет много, Богу единому все грехи выложи, глядишь, простит.
Ираида попросила:
— Дозволь надеть прямо на рясу?
— Надевай. О мать Пресвятая Богородица, спаси и помилуй нас!
Таисию подсадили, и она почти замертво повалилась в гроб. Агния поправила на ней схиму, сеткой закрыла лицо и перекрестила. Таисия слабым голосом спросила:
— Матушка, а вдруг умру тут?!
— Нишкни, греховодница! На тебе схима! Не оскверняйся словом грешным! Не умрешь! Вон Тавифа до тебя без малого шесть годов пролежала! И за нее молись! Она тебя спасала, пока ты греховодничала.
А Таисия еще тише, со слезами:
— Матушка, я одна боюсь! Пришли Настеньку ко мне.
— Молчи, негодница! Еще слово скажешь, отволоку в подвал, вот те крест святой! С мышами и крысами, видать, посидеть хочешь. Это пострашнее гроба. Ори не ори, никто не услышит!
— И, немного успокоившись, добавила: — Девку твою сейчас нельзя, наш грех втроем делить будем. Снимут схиму, белица все время с тобой будет. А теперь пусть молится, грехов на ней, не дай Господи! У тебя тут будут две черницы читать Священное Писание. Смотри, голос не подавай. Что понадобится, рукой показывай. Мы с матерью Ираидой к тебе наведываться будем. О Боже мой, Боже мой! Приходится тебя учить как дитя малое, неразумное... Так и быть уж, грех еще один возьму на душу. При мне и матери Ираиде разрешаю вот так пальчиком поманить и на ушко сказать, что нужно.
Таисия вдруг подняла руку и поманила настоятельницу. Та подошла и нагнулась к ней.
— Матушка, мышей и крыс тут нет? Ведь не выдержу, заору!
— Я тебе заору!! Прощай. Чтицу пришлю сейчас.
Ираида перекрестила ее и тихонько сказала:
— Вот в головах у тебя склянка со снадобьем. Будет невтерпеж, глотни, полегчает. Ну, Бог с тобой. Будь умницей.
Дверь захлопнулась. Таисия быстро нащупала склянку, вынула пробку и глотнула обжигающую жидкость.
Вошла монашка, долго крестилась, потом стала перед аналоем и принялась читать звонким голосом: «Господи, Боже наш! Услышь молитву мою и снизойди к слабости моей...»
От молитвы и выпитого снадобья Таисии показалось, что она освободилась от тяжести бренного тела и стала парить... Взлетела, как на качелях, и осталась там, в верхней точке. Легко, привольно, а сердце схватила мягкая, ласковая рука.
Таисия не слыхала, как ровно в полночь сменилась чтица, эта теперь читала тихо, задушевно. Схимница спала сном праведника, будто ничего страшного и не было...
...А страшного было много. Пока лежала тут живая в гробу, вспоминала...
За неделю до Успения в Тихий Кут прибежал ватажник и рассказал, что от Скопина идут царевы войска, громят заимки. Сургун тут же посоветовал всем уходить в леса. Однако многие считали, что от Скопина далеко, войско может не пойти на Воронеж-реку.
Сургун собрал в три сумы самое необходимое, заседлал трех коней и в тот же день переехал на ближнюю пасеку. Настя была еще очень слабой после болезни, еле держалась в седле, ее с двух сторон поддерживали Сургун и Таисия. Далекий путь ей был не под силу, но все же Сургун оборудовал одно седло дужками из орешника, так, чтобы нельзя было вывалиться. А сам принялся усиленно лечить ее заговорами, настойками из разных трав и кореньев. Кормил ее пять-шесть раз в день. Он собирал, уносил в лес и там прятал, по его мнению, наиболее ценные вещи.
На второй день он сказал, что пора уезжать на дальнюю пасеку. Еще до вечера начали укладываться. Настенька вышла погулять и тут же вернулась:
— Деда, конский топот!
Сургун выскочил из хаты, прильнул к забору и спешно принялся подпирать ворота, прошептав:
— Сумки... и в омшаник!
Потом он начал хватать колоды с пчелами и метать их за забор. Скоро там поднялись тучи пчел. Схватив свою суму, он побежал в омшаник, там имелся лаз, через который ходил за водой. Через этот лаз они спустились в овражек, оттуда добрались до реки. В камышах был спрятан челнок. Отталкиваясь жердью, Сургун по камышу отвел челнок довольно далеко, потом вышел на чистую воду и пошел на веслах.
Начало уже темнеть, над Тихим Кутом разгоралось зарево, им даже казалось, что они слышат крики. Вскоре встало зарево и над их пасекой.
Сургун надеялся за ночь уйти подальше от страшного места, но это ему не удалось. Впереди они увидели костер на берегу и услыхали громкий разговор. Спрятавшись в камышах, скоро поняли, что это были стражники.
Ночь пришлось провести в стогу сена. Настенька опять горела в жару. Она не хотела уходить из стога, но Сургун унес ее на руках. Нашли убежище в яме под корнями покосившегося дуба в густом молодом ельнике; возможно, зимой тут была берлога медведя. Сургун принес лапника, потом мешок сена. Пошел за вторым но вернулся пустым: Таисия впервые увидела испуг на лице старика.
Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.