Старшины Вильбайской школы - [20]

Минутное размышление показало Ридделю, как его ловко провели. Вместо того чтобы проверить рассказ мальчиков, он поверил им на слово. Теперь по всей школе разнесется, что новый старшина дурачок, которого обмануть ничего не стоит, и что опаздывать на перекличку может всякий, у кого хватит изобретательности состряпать благовидную историю в свое оправдание. Чудесное начало, нечего сказать! Теперь Ридделю все было ясно. Но уже поздно. Впрочем, отчего поздно? Он подошел к двери и выглянул в коридор. Шалунов уже не было видно, но шаги их и голоса были еще слышны. Не вернуть ли их? Не лучше ли будет, подавив свою гордость, признаться им прямо, что, поверив им, он ошибся, нежели допустить, чтобы проступок их остался безнаказанным?.. Риддель сделал несколько поспешных шагов по направлению голосов и хотел уже побежать, но вдруг подумал: «А что, если они сказали правду? Каково будет тогда мое положение?»

Он вернулся в свою комнату и, захлопнув дверь, бросился на стул в полном отчаянии. Двадцать раз решался он пойти к директору и отказаться от старшинства; но каждый раз его что-то удерживало и какой-то голос шептал ему, что только трусы отступают перед первой неудачей…

Звон колокола, призывающий к занятиям, прервал его тяжелые мысли, и Риддель радостно сбросил с себя роль главы школы, для того чтобы предстать в гораздо более свойственной ему роли школьника. Но и в классе все напоминало ему о старшинстве. В числе его одноклассников были многие из классных старшин, на лицах которых выражалась какая-то затаенная злоба. — По их косым взглядам и перешептыванию Риддель ясно видел, что предметом их раздражения был он, Риддель. Он и раньше не был любим товарищами и знал это, но никогда неприязнь их не выражалась так открыто, как теперь, и ему это было больно…

Но странно сказать, именно сознание этой общей неприязни больше всего поддерживало в нем решимость оставаться старшиной. Если б только он мог научиться действовать с большей уверенностью! Но мог ли он надеяться на это после своей постыдной утренней неудачи? Не думал Риддель в ту минуту, что это было ничто в сравнении с теми неудачами, какие должны были последовать за ней в тот же злополучный день…

Не успел он придти после первых уроков в свою комнату, где рассчитывал отдохнуть и собраться с мыслями, как к нему влетел Джилькс и, проговорив залпом: «Риддель, в четвертом классе драка: идите разнимать», исчез. В том состоянии, в каком находился Риддель, это известие подействовало на него почти так, как если бы в комнату влетела бомба. Драка в четвертом классе — самом центре «чистилища», где каждый был вдвое сильнее Ридделя и где самому Виндгаму не всегда удавалось держать своих подданных в должных границах… Чуть не с содроганием надел Риддель свою шапку и отправился в четвертый класс…

Донесение Джилькса было несомненно верно, ибо за целый коридор до места драки Риддель услышал возню и крики. Весьма вероятно, что это была обыкновенная драка, какие часто случались в «чистилище», но могло быть и то, что ее затеяли нарочно, чтобы досадить старшине. Так или иначе, но прекратить беспорядок было необходимо, и при мысли, что он идет прекращать драку, Ридделю стало так смешно, что он чуть не расхохотался… Он отворил дверь в четвертый класс. Благодаря шуму и пыли его не заметили.

В комнате гул стоял от крика; кричали все, но разобрать, из-за чего ссорятся, было невозможно. Обе воюющие стороны были возбуждены до последней степени. Было ясно, что дерутся не в шутку, а серьезно. Перед Ридделем встал вопрос: как прекратить драку? Перекричать дерущихся было немыслимо, броситься между ними — опасно. Оставалось, по-видимому, одно: стоять и ждать, пока они не угомонятся… Нет, его долг прекратить этот гвалт, чего бы это ему ни стоило! Пользуясь минутой сравнительной тишины, Риддель подошел к одному мальчику, который был, по-видимому, предводителем одной из воюющих сторон, потому что кричал и размахивал руками больше всех. Мальчик сперва не заметил Ридделя, а когда заметил, то принял его за одного из своих врагов: он бросился на него и, прежде чем тот успел опомниться, сшиб его с ног; ряды сомкнулись, и битва закипела с прежней силой…

Трудно сказать, какова была бы участь Ридделя, если б громкий крик: «Стойте! Человек на полу!», не прекратил военных действий. В Вильбайской школе такой крик всегда производил действие даже на самых отчаянных. Все остановились, выжидая, чтобы упавший встал на ноги…

Странное зрелище представлял старшина, когда поднялся с полу: весь в пыли, бледный, он походил не на себя, а скорее на свой призрак, за который и приняли его, кажется, мальчики, пораженные его таинственным появлением. Но когда они узнали его и догадались, зачем он пришел, в комнате поднялся оглушительный хохот, за которым ссора была совершенно забыта. Риддель стоял среди толпы, и звуки голосов и смеха доносились до него, как сквозь сон.

— Посмотрите вы на него! На что он похож? Откуда он взялся?

Шалуны облепили старшину и принялись его чистить, сопровождая свои неистовые услуги таким же неистовым весельем. Риддель отделался наконец от них и вышел из толпы.