Старшая сестра, Младшая сестра, Красная сестра. Три женщины в сердце Китая ХХ века - [100]

”»[553].

Эта слегка измененная строка из поэмы Роберта Браунинга однажды уже всплывала в памяти Мэйлин. В декабре 1936 года, когда Чан Кайши был пленен «молодым маршалом», она полетела в Сиань, чтобы спасти мужа. В тот раз Чан Кайши сказал ей, что Бог послал ему весть о ее прибытии через отрывок из Библии, который случайно попался ему на глаза. Мэйлин истолковала этот «чудесный случай» как посланный Богом знак: «Все в порядке». Эти же слова сейчас показались ей напоминанием Бога о том, что случилось в 1936 году, и советом снова быть рядом с мужем.

«Разбуженная этими словами, я вскочила с кровати и бросилась в комнату к сестре. Она проснулась. Столь раннему визиту сестра не удивилась: в те беспокойные дни меня мучила бессонница, я часто тревожила ее днем и ночью». Айлин увидела, как «сияет» лицо Мэйлин, и сразу все поняла. «Я объяснила ей, что слышала, как ко мне обратился Бог… [и] объявила, что лечу домой первым же самолетом, и она помогла мне уложить вещи. Больше она не протестовала».

Мэйлин прибыла на Тайвань 13 января 1950 года. В своем дневнике в этот же день Чан Кайши вежливо и официально записал, что после того, как Мэйлин отдохнула, он «выслушал [ее] отчет» о проделанной в Америке работе[554].

Вскоре стало очевидно, насколько важным для Чан Кайши оказалось возвращение Мэйлин. Ситуация на Тайване обострилась: два миллиона военных и гражданских, бежавших с материка, наводнили остров, население которого составляло ранее лишь шесть миллионов человек. Тайвань столкнулся с серьезным экономическим кризисом. США не вмешивались. На острове не было американского посла – только второй секретарь посольства. Коммунисты объявили о своих планах завладеть Тайванем. Население охватила паника. Каждый, кто имел возможность уехать, срочно покидал остров. А Мэйлин, наоборот, прилетела на Тайвань. Это подняло боевой дух националистов на невероятную высоту. Толпы народа бросились к аэропорту, когда пришло известие о том, что Мэйлин возвращается. Чан Кайши по достоинству оценил то, что удалось сделать его жене. В своем дневнике он сравнил Мэйлин с легендарными героями, которые приходят на выручку в самый опасный момент[555].

Часть V. Три женщины, три судьбы (1949–2003)

Глава 19. «Мы должны покончить с душевностью». На посту заместителя Мао

Незадолго до того, как в мае 1949 года коммунисты заняли Шанхай, Мэйлин, находившаяся в Америке, отправила Красной сестре полное тревожных мыслей письмо. Мэйлин надеялась, что Цинлин жива и невредима и у нее все хорошо. Младшая сестра беспокоилась и просила Цинлин обязательно сообщить ей, как обстоят дела, ведь теперь, когда их разделял океан, она не могла оказывать сестре ощутимую помощь. Вместе с мужем Мэйлин была внесена в список «военных преступников», поэтому письмо предусмотрительно было подписано не только ее именем, но и именем их брата Т. Л., дочери которого Цинлин посылала книги[556].

Красная сестра не ответила Мэйлин[557]. Не отвечала она и на письма Айлин. Борьба за власть между коммунистами и гоминьдановцами подходила к концу. За это время Цинлин не отправила сестрам ни одной доброй весточки. Она оставалась невозмутимой, возможно, даже чувствовала себя оскорбленной, ибо сестры, судя по всему, считали выбранное ею будущее полным лишений и тревог. Связав свою судьбу с красными, Цинлин была готова рано или поздно вычеркнуть сестер из своей жизни. Не исключено, что ее знаки внимания к сестрам в последние годы были способом защититься от Чан Кайши. Цинлин уже смирилась с тем, что вынуждена жить без семьи, в которой родилась.

Семью ей заменили соратники по партии и близкие друзья. Вместе с ними Цинлин отпраздновала взятие коммунистами ее родного города. «День, ради которого мы сражались, наконец настал!» – поздравляли они друг друга, собравшись в ее доме[558]. Взволнованно улыбаясь, Цинлин вдевала в петлицу каждому гостю алую розу.

Мао Цзэдун сделал своей столицей Пекин и пригласил Цинлин приехать и присоединиться к его правительству. Председатель выражался вежливо и почтительно: не могла бы мадам Сунь «руководить нами при строительстве нового Китая»?

Цинлин поблагодарила Мао, но приехать в Пекин не согласилась. Она объяснила, что страдает гипертонией и другими недугами, поэтому нуждается в лечении в Шанхае. Новый премьер-министр Чжоу Эньлай тоже попытался уговорить ее, как и некоторые старые друзья. Цинлин отказала всем[559].

Она вовсе не старалась набить себе цену. Ей хотелось жить именно в Шанхае, кроме того, она мудро решила держаться подальше от руководства партии, чтобы по возможности избежать партийных интриг. Цинлин хорошо понимала, что и коммунистический режим будет жестоким: она видела борьбу Сталина и Троцкого и знала о безжалостных чистках, которые устраивал Мао Цзэдун (это коснулось даже Чжоу Эньлая). Порой Цинлин охватывал страх за ее будущее, и она даже подумывала, не уехать ли в Советский Союз «на лечение»[560]. Все, о чем она мечтала, – жить в родном городе, общаться с друзьями и руководить своей маленькой организацией, переименованной в Фонд общественного благосостояния Китая.