Старовский раскоп - [12]

— Иди… охоться… — прошелестел. — Оборотень должен… охотиться…

Значит, что-то еще понимает.

— Позже. Не могу Вас оставить. Расскажите лучше мне про оборотней, а? Можете сейчас? А я воды нагрею, каких-нибудь травок заварю.

— Иди охотиться, оборотень… — с трудом перевернулся на бок, застонал, ощупывая непослушными руками свои лицо, рёбра, колени. Щеки у него были влажные, впалые. — Оттаиваю… Больно, зараза… Тебе нужна свежая кровь… Иначе совсем… крышу снесет… на меня кинешься…

Сглотнула. В самую точку. Терпеть уже сил нет. Он прав. Только он же на ладан, кажется, дышит. Его нужно напоить, прогреть, чем-то покормить. Непонятно только, чем. И он сам холодный, а лоб горячий. Тут ни одной таблетки аспирина совершенно точно нет — аптечку здесь на зиму не оставляют.

— Но Вы как же?

— Мне…будет лучше спокойно лежать…. чем попасть тебе на зубы, оборотень… Уходи… Если точно хочешь помочь, принеси мяты, толокнянки, тысячелистника, шалфея… чего-нибудь… и жратвы… чего сама поймаешь… мне хоть косточку. Не ел сегодня…

Швыркнул носом, размазал по щекам то ли слезы, то ли истаявший снег, закрыл глаза и задышал часто и тяжело. Только сейчас увидела, что он довольно привлекателен, несмотря на измученную бледность. Правильные черты лица, красивой лепки голова. Глаза светлые. Не голубые, кажется, просто светлые. Большего в неверном свечном свете не разобрать…

И он был чертовски прав. Он сейчас самая легкая добыча для неопытной пантеры. Кость перед смертельно голодным животным. Накидала на него еще тряпок, спросила, не хочет ли пить. Отказался.

Хотела спросить, как снова сделаться черной кошкой, но только резануло сытным запахло крови, сама всё поняла. Бросилась к порогу, не оглядываясь, утонула в черной снежной ночи, опять забылась и растворилась в новых запахах, цветах и звуках.

За спиной осталась распахнутая дверь и теплый оранжевый свет в проеме.

Впереди… О том, что будет дальше, она не задумалась. Пантеры не привыкли задумываться о будущем.

Быличка.

…А еще Витька рассказывал, ну тот, помните, который в первой своей археологичке спьяну на березу залез, а слезть не смог…. Так вот, говорит, на первом раскопе чертовщина всякая творится. Говорит, местные вообще близко к нему не подходят, даже клюкву там рядышком не собирают. Проклятым местом называют. Темный люд, что с них взять. У них телевизор-то только по великим праздникам показывает, а телефон у фельдшерицы, через раз до города дозвониться можно, даже если человек помирает. Места — непролазные. И еще вроде как рано утром в тумане на реке можно увидеть фигуру такую в белом, и вроде как звуки выстрелов. Девчонки как-то видели, или сочиняют просто. Два выезда там жил, ни разу не застал. Хотя кто их знает…

Как могильник обнаружили, вообще целая история, кстати. Там раньше поле картофельное устроить хотели, а до этого пастбище было. Потом скота мало стало, и кризис как раз — нарезали землю да по дворам распределили. Ну и вот. Начали землю вскапывать на том участке, что к Ырташу ближе всего, камни, не камни, а мешает что-то. Достают — череп. Человеческий. Сначала заявлять в милицию не стали, думали, уголовщина какая, времена лихие. Мало ли, вдруг какие "разборки" случились, здесь в глуши и прикопали. А милиция, знамо дело, разбирать не станет, дело сошьет и того же, кто труп нашел, за решетку упечет. Никаких мотивов не нужно. В общем, смолчали. А потом этих черепов из земли полезло — как слизней с капусты. И все как один — с пробитыми затылками. А вместе с черепами и прочие кости. Пока поле вскопали, чуть не поседели. В милицию опять не сказали, а вот сельчане собрались, посовещались, кто еще там историю хоть как-то учил, вспомнили — во время "триумфального шествия Революции по стране" здесь белых целыми пачками расстреливали и вроде в реке топили. Решили — те самые. За семьдесят лет река обмелела порядком, вот трупы и оказались в почве. А там как раз реабилитация репрессированных, молодежь лазит по болотам, под эту гребенку и заявили в какое-то местное общество любителей истории. Ну а те уже к нам. Посмотрели — никакие не белые, чушь, не могла река так обмелеть, что в трехстах метрах от поймы останки находят. Выяснилось — могильник. Скорее всего, пленных или рабов убивали и сюда скидывали. И явно не в начале двадцатого века, а раньше — гораздо раньше. Только откуда? На следующий сезон и само городище обнаружили. Которое теперь — второй раскоп.

Так вот, Виталька рассказывал, что когда могильник только нашли, за ориентиры взяли валуны такие большие, в первом же горизонте обнаружившиеся. Это, видимо, насыпь была над захоронением века этак пятого-шестого, уже нашей эры. Так вот, чертовщина тут и пошла — каждый год приезжают, и каждый год по разному всё измеряется. То у них могила воина номер три в пяти метрах сорока двух сантиметрах от крайнего валуна, а то — уже в шести. И так каждый год. То на полметра отъедут, то опять обратно встанут. Словно валуны эти двигает кто-то. Версий было — тьма. От бредовых, типа летающей тарелки и лешего, который над людьми издевается, до сейсмической активности, вроде как район неспокойный, вот и катает камешки туда-сюда. Да нет, как же это — в Сибири и сейсмоактивность? Чудеса.