Старорусский детектив - [3]

Первым, кто получил чашу с зельем, был Черногор как старейшина и отец умершей девушки. Выпив, он закрыл глаза и стоял не шевелясь, колдун взял его руку и поднес ладонь к посоху. Черногор взялся рукой за посох, и колдун, закрыв глаза, погрузился в воспоминания Черногора. Первое, что он увидел, как утром, проснувшись после знатной пирушки, он вышел на двор, стал искать свою любимую и единственную дочь, чтобы узнать, как она провела ночь и как ей спалось, пока они гуляли, вернувшись со славной охоты, где им удалось добыть огромного вепря. В этот раз он ходил на охоту только со своими старшими сыновьями, которые на конях загоняли дикого вепря, выводя его на отца, который один на один смог поднять его на рогатину. Выйдя во двор, отец не увидел свою дочь и стал спрашивать у домочадцев, где она, разве она еще спит. Его сестра, которая в этот момент хлопотала во дворе и стирала белье, сама была удивлена, что племянница не встает, хотя она легла вчера рано, когда пирушка была еще в самом разгаре, и тетка сама проводила ее в ее светелку и потом опять через некоторое время поднималась к ней, когда все уже улеглись, и застала ее неспящей.

Племянница ей пожаловалась, что не может уснуть, слышит какой-то голос снизу, который называет ее по имени и просит откликнуться, и что больно много комаров в этот раз к ней в комнату налетело. Тетушка помогла ей выгнать комаров в окно, заодно показала девушке, что за окном никого нет и она может спать спокойно, теперь будет тихо, и что отец с ее братьями и гостями уже тоже улеглись спать. Пожелав спокойной ночи, тетушка ушла к себе и больше племянницу не видела. Отец сделал вывод, что своей пирушкой они сами не дали ей поспать и она смогла заснуть только под утро, и больше не стал беспокоиться и дал дочери поспать, тем более что был накрыт уже похмельный стол, за которым собрались его старшие сыновья, и он решил к ним присоединиться, сказав всем домочадцам, чтобы они не шумели, пока его любимая дочурка спит. После лечения рассолом и квашеной капустой он с сыновьями ушли бортничать, и до самого вечера они проверяли бортни и собирали мед.

Вернулись они только вечером. Первым делом он решил сразу узнать, как там дочь. Подойдя к дому, ему странным показалось, что в доме тишина и никто не вышел их встречать, когда они вернулись, и даже ворота не были заперты. Пока сыновья понесли соты и мед в подвал, он пошел наверх узнать, как там дела, и, войдя в комнату, увидел, что в комнате собрались все взрослые домочадцы и стояли вокруг кровати, на которой лежало бездыханное тело его дочери. В первый момент он даже подумал, что она спит, так спокойно и безмятежно было ее лицо, и казалось, что она просто не может проснуться. Но все было уже кончено — его любимая дочь не дышала. Послали за знахарем, который, придя, осмотрел тело и сделал вывод, что девушка была отравлена. Все, кто стоял рядом, были в шоке: это милое дитя никому не желала зла. Кто и за что мог лишить ее жизни? Больше всех убивались ее тетка и братья, отец стоял в оцепенении и не мог произнести ни слова. Дальше стали готовить тело к тризне. Отец ушел во двор и стал заниматься изготовлением носилок, на которых его дочь понесут в последний путь. Пока он это делал, он все думал, кто мог сотворить такое злодейство. Может, она сама отравилась случайно, ведь недавно она с подружками ходила к реке, где они всю ночь плясали на Ивану Купалу. Мало ли — съела ягоду, а она оказалась ядовитой. Но это было маловероятно. Он прекрасно знал, как выглядит человек, отравившийся ягодами, и умирает он медленно, а не за одну ночь. Такие случаи были не редкость, когда несмышленые дети, бывая в лесу, съедали по глупости какую-нибудь волчью ягоду и им было плохо. Всякий родитель знал, что нужно делать, какой отвар дать, и если ребенок не был слаб, то все кончалось хорошо и он на всю дальнейшую жизнь запоминал, что можно есть в лесу, а что нельзя.

Нет, его дочь не могла сама отравиться. Но кто тогда отравил ее и где?

Она вчера была на пиру вместе с ними, ела вместе со всеми и пила. Если еда была отравлена, почему отравилась только она одна, а все остальные здоровы и даже ничего не почувствовали? Может, хотели отравить не ее, а кого-то другого? Но кого? На этом пиру из чужих было не так уж много народу. Первым, о ком вспомнил Черногор, был сидевший с ним за столом рядом старейшина другого рода Бурьян. Он жил со своим родом в другом городище в трех днях пути в лесу. Его род занимался все больше выращиванием хлебов, чем сбором грибов, ягод или охотой на пушного зверя, и его род постоянно нуждался в новой земле для посевов. Он был плохим человеком, но Черногору пришлось пригласить его на пир, так как нужно было жить с соседями в мире. Бурьян вполне мог решиться на это коварство, сделал вывод Черногор, ведь он помнил, что прошлой зимой на охоте, когда Бурьян сам пригласил его сходить с сыновьями на медведя, и случилось то, что могло быть причиной этого убийства.

Принял он Черногора с сыновьями по-царски, пировали дня два перед охотой и два после, но самое главное — это то, что произошло на самой охоте. Все поначалу складывалось как обычно. После того как сыновья и другие загонщики разбудили и выгнали медведя из берлоги, шатуна погнали из леса ближе к полю, где можно было использовать собак и оружие: луки, копья и т. д. Бурьян, все время пока ехал с Черногором на поляну, похвалялся, что завалит медведя один и всем покажет удаль свою. Вот выехали они на поляну, куда гнали медведя, спешились и стали ждать. Бурьян стоял со своей любимой рогатиной, которую он не выпускал из рук даже на пиру, и постоянно показывал всем, как именно он будет валить медведя, да так, что гости, изрядно устав от него, говорили ему, что он может идти прямо сейчас, что даже медведь все уже сам понял, проснулся и пришел сдаваться. Рогатина была и правда царская: вся резная, украшена лентами, и на самих рогах были наконечники из металла, блестевшие на солнце. Вот услышали голоса загонщиков Черногор и Бурьян, приготовились встретить зверя, у Черногора было копье и булатный кинжал, купленный у заморского купца, за который пришлось отдать лучшего жеребца из конюшни, а у Бурьяна, конечно же, его любимая рогатина.