Старина и новь Магриба - [24]

Нигде андалусское влияние сегодня не ощутимо столь сильно, как в Марокко. Чтобы понять это, достаточно пройтись по старой касбе (цитадели) Рабата, которую строили в XVII в. именно андалусцы. И хотя в целом зубчатые стены-великаны и гигантский портал касбы оставляют впечатление излишней тяжеловесности, преувеличенной массивности, сразу же чувствуется что-то знакомое, неуловимое — то ли тунисское, то ли тлемсенское. Улицы здесь вымощены большими каменными плитами или представляют собой широкие лестницы из того же коричневато-красного кирпича, что и стены касбы. Дома тесно прижаты друг к другу и громоздятся один над другим подобно саклям в горном ауле. Окна их по мусульманской традиции должны выходить лишь во внутренние дворики. Двери обычно массивные, деревянные, окованные медью и украшенные двойными рядами выпуклых шляпок больших гвоздей, расположенных ромбами или прямыми линиями. На каждой такой двери, напоминающей скорее ворота, висит железное кольцо-молоток для стука. Встречаются здесь и более современные дома с окнами наружу, но лишь на окраинах касбы. Над всем господствует минарет самой старой в Рабате мечети XII в., также выстроенный андалусскими мастерами.

Мы спускаемся по ступеням, вдыхая аромат цветов и слушая журчание фонтана. Здесь разбит великолепный сад в андалусском стиле. Выходим на увитую плющом и виноградом смотровую площадку с прекрасным видом на океан. Здесь расположилось уютное мавританское кафе. Оглядываюсь вокруг и подмечаю нечто знакомое в белой с темно-голубой каймой окраске домов, многоступенчатой террасе кафе, ее сочетании с зеленью сада и синью морской воды далеко внизу. Все это очень напоминает Сиди-Бу-Саид: те же краски, великолепие панорамы, то же сочетание седой старины и отнюдь не музейной естественности, то же типичное для андалусской манеры слияние ландшафта, удобства, полезности и изощренного декора.

Не менее впечатляет знакомство с памятниками андалусского мастерства в Фесе. В созидании Феса андалусцы участвовали буквально с первых лет. Уже в IX в. сюда прибыли, как уже говорилось, изгнанники из Кордовы, основавшие кварталы Андалусцев, по сведениям гида — «наиболее беспокойное предместье» города. Впоследствии в Фесе в разное время жили почти все известные мавры, вынужденные покинуть Андалусию. Фес, какой он есть, создавался постепенно и во многом их мыслью, их знаниями, их руками. К услугам андалусцев прибегали почти все правители Магриба и все повелители Феса, в том числе вожди кочевых берберских племен. И хотя, как считают историки, «изощренной архитектурой» и «коммерческим духом» Фес в равной степени обязан и андалусцам, и переселившимся сюда еще в IX в. арабским беженцам из Кайруана, пальму первенства они все же отдают маврам аль-Андалуса.

Можно часами любоваться такими всемирно известными произведениями творцов Феса, как фонтан Наджжарин (Плотников). В нем удивительно воплотилась забота художников далекого от нас времени о том, чтобы человек постоянно видел красоту, преисполнялся и наслаждался ею. Плотники, квартал которых располагался здесь, издавна приходили сюда за водой, ибо фонтан Наджжарин, как и прочие фонтаны Феса, — это источник, подобный «фонтану слез» в Бахчисарае. Однако при взгляде на Наджжарин меньше всего думаешь о его практическом предназначении. Он — совершенное произведение искусства: от зубчатого навеса над изогнутой в волны черепичной трехскатной крыши до изумительных красок мозаики и рельефной лепки, ажурной резьбы по деревянному навесу и боковым мраморным пилястрам, сложных орнаментов и переливов каменных соцветий. Нет сомнений, что все это должно было воспитывать у приходивших сюда артистизм и художественный вкус, вызывать восхищение искусством виртуозных мастеров и желание следовать его образцам в своей работе.

Об этом думаешь, любуясь внутренним двориком медресе Аль-Аттарин (Парфюмеров), самым красивым в Фесе, где кругом белый и розовый мрамор, глубокая синь майолики, пасмурные тона оникса, чеканная бронза и позолота, резко выделяющиеся на фоне' стрельчатых арок из черного кедра, украшенных сплошной рельефной резьбой в виде затейливых арабесок. Медресе Аль-Аттарин, расположившееся в центре старого квартала торговцев благовониями в Фесе, является, по мнению Ш.-А. Жюльена, «самым изящным и, быть может, самым совершенным памятником эпохи Меринидов». Оно выстроено в 1325 г. Когда входишь в его внутренний дворик, то буквально не знаешь, на чем остановить взгляд: на высоких пилястрах с резными арками, на мраморных стенках с многоцветной мозаикой понизу и золотой инкрустацией расположенных выше панелей или на прихотливой орнаментальной резьбе навесов из черного дерева.

— Это медресе, — сказал нам знакомый марокканец, — апогей меринидского искусства, в котором больше всего заметен вклад андалусцев. Взгляните, здесь даже пространство, свет и тень — такой же материал для архитектора, как мрамор и кедр.

Действительно, центр дворика с круглой чашей фонтана ярко залит солнцем, а галереи под навесами полутемны и прохладны. Колонны, которыми кое-где оканчиваются как бы спускающиеся сверху пилястры, имеют затейливо витые многообразные капители. Через дверь с бронзовой насечкой можно пройти в молитвенный зал, где та же игра света и тени, сочетание геометрических и растительных узоров, сталактитовая лепка кедрового потолка, ячеистые своды аркад.