Старикова тайна - [27]

— Братья, батька-то за мной бежит!

Встретили его братья.

— Немножко меня батька-то не поймал — так за пятки и ловится.

— Не бойся, Ваня, — успокаивают братья. — Мы тебя караулили.

На другую ночь надо идти среднему брату, а он боится.

— Ваня, сходи!

— Да, батька-то вон как бойко бегает!

Уговорили Ваню.

Взял он лапоток, отправился на кладбище, сел на могилку, кок-кок лапоток.

— Кто ко мне пришел? — спрашивает из могилы отец.

— Я, батюшка, Ванька-дурак.

Выходит старик из могилки и кричит:

— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка! Иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит — земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Вот они в право копытце пали — напились, наелись, в лево — хорошо снарядились, стали хорошие два молодца. Расставили бел шатер, насыпали белояровой пшены, и пришел к ним златорогий бык. Отец хлопает его по бокам и говорит:

— Ты подчинялся только мне, и только я был твоим хозяином. А теперь подчиняйся только Ванюшке. Ты был благословлен среднему сыну, а он не пришел. Теперь только Ваню и слушай. Что тебе Ваня скажет, то и выполняй.

Попрощались они. Старик — в могилку, Ваня — домой. Только отошел от кладбища и кричит:

— Братья, батька-то за мной бежит!

Подбежал к братьям и рассказывает:

— Вот столько немножко меня не поймал, за онучку схватил, еле я убежал от него. А вот как, братья, я завтра пойду — вы меня и не встретите? Покойник отец меня и поймает.

— Встретим, Ваня.

На третью ночь снова отправляется Ваня на могилку к отцу. Взял с собой лапоток. Пришел на кладбище, сел на могилку, кок-кок лапоток.

— Кто на моей могилке?

— Я, батюшка, Ванька-дурак.

Вышел старик из могилки и кричит:

— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время!

Конь бежит — земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Они в право копытце пали — напились, наелись, в лево — хорошо снарядились, стали хорошие два молодца. Расставили бел шатер, насыпали белояровой пшены, и вот приходит к ним свинка в золотую щетинку.

Старик и говорит:

— Вот, свинка — золоты щетинки, ты только мне подчинялась, больше никому. А теперь подчиняйся только Ванюшке. Ване ты была благословлена, Ваню и слушайся.

Вот они попрощались. Отец и говорит:

— Больше ко мне не ходи, мы с тобой попрощались. Все это твое. В любое время зови кобылицу Златыницу — она все выполнит.

Отошел Ваня от могилки и кричит:

— Братья, батька за мной бежит.

Братья его встретили.

— Батька-то меня уж за ногу схватил, да я еле вырвался.

На другой день отправляются старшие братья в город хлеб продавать. А неподалеку жил царь, и была у него дочь-невеста. Старших двух дочерей он уже выдал замуж, а эта была самая младшая, самая пригожая. Царь вывесил ширинку: вот, мол, кто поймает ее, за того и дочь отдам.

Вечером возвращаются братья и рассказывают:

— Ох, Ванька, такую баскую ширинку царь вывесил, а кто ее схватит, за того царскую дочь отдадут замуж.

Утром братья седлают коней и отправляются к царскому дворцу. А Ваня с печи:

— Братья, меня возьмите с собой!

— Сиди на печи, перегребай сажу-то. Кто тебя там не видал, неумытого!

— Да я, братья, погляжу.

— Сиди, тебе говорят, дома и никуда не ползай.

— Ну, ладно!

Братья уезжают. А он слезает с печи, выходит в чистое поле и кричит:

— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит — земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Он в право копытце пал — напился, наелся, в лево — хорошо снарядился. Стал таким молодцем неузнаваемым. Расставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел он на нее и поехал к царскому дворцу и только на два бревешечка не смог схватить шириночку.

Отпустил кобылицу Златыницу в чисто поле, а сам скорей на печку, пока братья не вернулись.

Приходят братья, рассказывают:

— Ванька, такой сегодня молодец-от был, да на такой лошади, и только на два бревешка не достал ширинку.

— А не я ли, братья, то был?

— Сиди ты, сопливая морда, — сердятся старшие. — Еще мне «я ли был»!

На второй день опять отправляются братья к царскому дворцу.

— Братья, меня возьмите, я хоть погляжу, что за добрый молодец.

— Сиди уж на печке-то. Никуда не ходи.

— Не пойду, ладно, сидеть буду.

Они ушли.

А Ваня слез с печи и в поле.

— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит — земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Он в право копытце пал — напился, наелся, в лево — хорошо снарядился. Стал таким красивым молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел на коня, подъехал к царскому дворцу да как махнет — только на одно бревешечко не достал ширинку. Выехал в поле, отпустил кобылицу Златыницу — и домой.

Приехали братья, хвалятся:

— Ванька, ой, что мы видели! Опять этот молодец, да на такой хорошей лошади приезжал, и только на одно бревешко не схватил шириночку.

— Не я ли, братья, был?

— Сиди уж ты, неумытая харя.

На третий день снова отправляются братья:

— Ну, наверно, сегодня схватит шириночку.

А Ваню, как он ни просился, не взяли. Уехали братья, а он слез с печи, вышел в чистое поле и закричал: