Старики, которые хорошо пахнут - [25]

Когда разгоряченная и счастливая женщина легла со мной рядом, в комнатке стало душно. Я чувствовал плечом её грудь, по взмокшей спине прошёл холодок. Мне было нужно именно это? Я бежал из города за этим?

— Нам нужно одеться, становится прохладно, — Мара сладко потянулась и зажгла фонарик на своём телефоне.

Мне удалось разглядеть помещение. К моему удивлению, это было похоже, скорее, на длинный узкий коридор с низким потолком, вдоль стен которого стояла выпивка. Здесь были почти все марки и виды алкоголя, но конечно доминировал хозяйский любимый шотландский виски. Я неспешно одевался и краем глаза посматривал на женщину. Она медленно, словно в полусне надела бельё, шорты, футболку. И тут я вспомнил тот самый случай — то, что мучило меня в бреду от температуры. Произошло это на речке в городе — в одно из многочисленных скитаний из посёлка к бабушке на квартиру. Эх, раньше это было в тренде — брать внуков к себе во время школьных каникул… Я сидел на берегу с удочкой, рядом резвились местные мальчишки. Они не задирали меня, но и наладить общение не стремились. Мы просто соседствовали. И вот в один из особенно жарких дней эти ребята пришли шумной большой компанией — со старшими пацанами. Они хвастались передо мной знакомством с такими крутыми, по их мнению, людьми. Но те парни мне действительно казались тогда классными — ведь они купили пиво. Дома я часто видел алкоголь и не только тот, у которого градус не превышает десятку. Но здесь, вдали от приставучих родителей, у меня появился реальный шанс попробовать этот золотой шипучий напиток. Я сделал глоток, два. От горечи и гадостности во рту меня чуть не вырвало, но я сдержался, и в свои двенадцать лет выпил свою первую бутылку пива — до дна. А потом солнце вошло в зенит. Зной плавил асфальт, что там говорить о тонких панамках на наших головах? Меня сразу раскумарило. Помню, как я лёг тогда на траву и долго, почти до полуночи смотрел на небо сквозь зелёную листву тополя. Все медленно плыло в мареве, затягивалось дымкой. Я слышал голоса, далекие, неясные. Они как будто звали меня, но и не меня. Как оказалось позднее, это бабушка искала со своей соседкой Фией нерадивого балбеса — внука. Я безуспешно пытался выкарабкаться из предобморочного состояния. Движения были замедленные, тело — оно не слушалось меня. Помню, как в полусне выбрался на дорогу, как меня подхватили заботливые бабушкины руки. И всё. Всё произошедшее дальше я узнал с бабушкиных слов. Как оказалось, я отключился, но всю ту ночь мне снились речные стрекозы, летающие над моей головой. Они кружили в знойном мареве и были абсолютно свободны…

Вот и сейчас Мара — словно та летняя стрекоза — была свободна. Да и я сам. Чувство усталости уступило ощущению легкости во всем теле. Я парил, и солнце над моей головой висело в зените…

Тук — тук — тук.

Мы с женщиной одновременно вздрогнули: кто-то постучал в маленькую дверь из бара, потом раздался шёпот:

— Хозяйка, у нас заканчивается спиртное, нужно ещё пару ящиков!

— Сейчас, уже несу! — ответила Мара и сунула мне в руки тяжёлый деревянный короб — его содержимое издавало приятный звенящий звук.

Дверка открылась, и я выбрался наружу. Бар выглядел как эпицентр Апокалипсиса. Пьяные, агрессивные люди тянули девушкам деньги, требуя выпивки и зрелищ, кто-то ругался, кто-то трахался в углу. И никто не обратил на меня внимания. Люди были увлечены счастливым времяпрепровождением. Я поставил ящик под стойку и обернулся к хозяйке:

— Я пойду, Мара. Мне завтра на работу.

Женщина долго смотрела в мои глаза, наверняка искала хоть малейший намек на то, что я всё же останусь, а потом тряхнула головой и, прищурившись, произнесла.

— Спасибо, Крис.

Это было последнее, что я хотел услышать, поэтому я поспешил к выходу. На лестнице меня догнала одна из танцовщиц:

— Постой! — кричала она. — Хочу поговорить с тобой!

Я замер с занесённой над ступенькой ногой и, стараясь как можно быстрее отделаться от надоедливой девчонки, грубо сказал:

— Что надо? Не видишь, я уже ухожу…

На собеседницу это не произвело никакого впечатления, она продолжила без всякого стеснения:

— За что тебя благодарила хозяйка?

Мне совершенно не хотелось отвечать на этот вопрос, и я бы, скорее всего, просто повернулся и ушёл, но её тон меня взбесил:

— Послушай, детка, не стоит задавать вопросы, на которые ты не хочешь знать ответы!

— Что за чушь ты несёшь? Если я спрашиваю, значит, мне интересно, значит, мне нужно это знать!

— Зачем?

В глазах у девчонки словно блеснула молния. Мне хорошо было знакомо это чувство упрямства, я сам таким был в её возрасте.

— Ты сейчас задаешь глупые, лишние вопросы… — процедила девчонка сквозь зубы.

Я рассмеялся. Это было так мило — её злющий взгляд и детское упрямство.

— Лишний вопрос? Ха! Я могу задать тебе по-настоящему неудобный вопрос, если ты на него ответишь, то я, так и быть, разрешу мучающую тебя загадку! — в этот момент я стал совершенно серьёзным. — Ты танцуешь в этом баре, и наверняка тебе хорошо платят. Но тебе ли? Ведь ты же школьница?

Последние слова, словно хлыст, ударили девушку, она покраснела, её глаза в ужасе расширились. Сомнений в правильности моих догадок не осталось. Но мне было мало. Я хотел ещё поучить девчонку: