Старик прячется в тень - [26]

— Значит, копию назад Сожичу отдадите? — заволновался Адриан.

— Надо полагать — купим. Надеюсь, продаст. — Николай Афанасьевич улыбнулся. — И копия великого Рембрандта для нас радость. Да и реставрировать ее нужно, обновить… Чуть не погубили полотно.

— А где же настоящая? Куда она девалась?

Хранитель беспомощно развел руками.

— Если бы мы знали!..

— А может, и она у нас в Крутове?

— Не думаю. Но кто знает…

— Николай Афанасьевич, — обратился к старику Валентин. — Может быть, вы расскажете им…

— Любопытно, да? — хранитель хитро прищурился. — Да рассказывать-то здесь много нечего. Дело в том, уважаемые, что прадед нынешних князей Мещерских был хитрющий старик. Он всегда боялся, что Рембрандта — это была гордость его коллекции — могут у него похитить. Ну и велел своему художнику снять копию. Да и подменил ею в галерее настоящее полотно, а то, подлинное, хранил у себя в спальне. Так у них завещалось из поколения в поколение. Недавно об этом написал в своих записках еще здравствующий ныне в Париже один из князей. Вот и догадывайся, знал управляющий, что оригинал, что копия, или не знал. Но, скорее всего, знал, пройдоха.

— Понимаете, — волнуясь, перебил его Валентин, — Антон Макарович, от которого было письмо, и не предполагал, что существует копия.

— М-да, ну вот теперь и гадай, — продолжал Николай Афанасьевич, — где спрятан оригинал. Или его приняли за копию и не сохранили. Возможно, конечно, и обе они были здесь, в Крутове…

— А сколько же она стоит, настоящая-то, если найти? — спросил Митря.

— Нету ей цены.

— Как же нету?

— Неповторимое творение это, милый, так что нету. Ну, а на деньги мерить — дорого, слишком дорого.

Мальчики умолкли.

— Да, так, молодые люди, — заключил хранитель. — Приходите-ка в другой день, я вам много интересного расскажу, а сейчас, извините… — И Николай Афанасьевич принялся снова завешивать картину.

Что случилось потом

Пришел август. Он принес с собой дыхание приближающейся осени и немало новостей. Уехал в Ленинград Валентин. На прощание он оставил ребятам свой женский велосипед, который, после недолгого катания на нем всей улицей Профсоюзов, окончательно развалился. Однажды на голубятню явился Ромчик. Он повел Адриана и Митрю на малознакомую улицу. Пришли к аптеке № 3 Губздравотдела. Оказалось, тут теперь работала мама Ромчика, а жили они в комнатке над аптекой. Там Ромчик показал им старую скрипку отца. Ту самую, которую привез им с фронта красноармеец. Ромчик сказал, что скоро он на ней будет учиться играть. О своем дяде Сожиче Ромчик не хотел даже и говорить.

Вернулась из деревни Марсельеза. Загорелая, с исцарапанными ногами. Адриан побывал у нее дома, в маленьком садике. Теперь уже можно было ей рассказать, как ловили авантюристов, а наткнулись на копию знаменитой картины. Марсельеза ахала и жалела, что настоящего Рембрандта так и не нашли. Потом пришел ее дедушка и сказал, что в воскресенье возьмет их на утренник в театр. Там будут ставить драму «Уриэль Акоста» и играть станет замечательный трагик Днепров-Марлинский.

На этом утреннике и произошли невероятные события.

Дедушка встретил их и провел через служебный ход, где проходят все артисты. Сперва показал свою полную всяких вещей реквизиторскую комнату — он служил в театре реквизитором, а потом проводил их в ложу около сцены. Днепров-Марлинский был удивительным артистом, и все в зале и в ложах восхищались тем, как он играл несчастного Уриэля. Многие плакали. Но Адриану было не до слез. На сцене, во дворце богача, куда пришел Уриэль Акоста, Адриан увидел картину Рембрандта «Старик со свечой». Адриан только на нее и глядел. Он прямо сходил с ума. Откуда тут могла взяться эта картина? Неужели ее кто-то прячет в театре, надеясь, что никто не догадывается, что это за шедевр?

Марсельезе он, конечно, ничего не сказал, но к Митре побежал сразу же, как только окончился утренник.

Митря решил, что нужно проникнуть на сцену и потихоньку посмотреть, что там у них за картина. Как раз вечером опять шел «Уриэль Акоста». Адриан и Митря в антракте проскочили в зал, дождались конца и спрятались под скамейками. Когда зал замер, они пошли на сцену и стали смотреть по сторонам. Но ничего, кроме старых декораций, на сцене не увидели, зато напоролись на какого-то дядьку в светлом костюме. Убежать было нельзя и они сказали, что хотели посмотреть театр. А высокий дядька в белом костюме оказался не кем иным, как самим Днепровым-Марлинским. Он посмеялся и стал рассказывать мальчикам про театр и показывать его. Он водил их по коридорам и завел даже в свою актерскую уборную, где одевался и гримировался для сцены. Адриан во все глаза глядел, нет ли где-нибудь картины, но увидеть ничего не мог.

Когда покидали театр, он все-таки решился и спросил гастролера, где в театре держат картины.

Днепров-Марлинский удивился, зачем это Адриану нужно, но сказал, что картины это «реквизит» и находятся они в реквизиторской под замком, а ключ у старичка Константина Игнатьевича.

Потом гастролер отвез их на извозчике до самой улицы Профсоюзов. Как только он укатил, Митря таинственно сказал:

— Ну и хитрый старикашка. Здорово запрятал. В театре, а?! И не догадаться.