Старик - [6]

- А это моя жена покойная, Лариса Георгиевна. Она в семидесятом умерла. Как она с Марком носилась... Как мать родная. А он даже на похороны не приехал, - старик вздохнул и вдруг сердито, в не свойственной ему манере, обронил, - Говнюк! Теперь мне стало ясно, почему у него на двери в комнате висит старый женский халат. Еще днем, когда старик проходил мимо, я заметил, как он остановился и рассеянно погладил его рукой. Нет, это не фетишизм. Это называется иначе. Мне его жалко стало. Приятный старик. На следующее утро я уже трясся в электричке.

9.

Приехав из деревни, я уединился на сашиной даче и решил для начала завести дневник. Пусть мой эксперимент будет запротоколирован. Чтобы потом ни одна морда не сказала мне (в случае успеха), что у меня все получилось случайно. У меня месяц впереди. За этот срок я обязан превратиться в старика, душой и телом, "чтоб мать родная не узнала", как это он ляпнул тогда, на пробах. И дело тут не в Марке. Не стоило бы тратить столько времени и сил, чтобы доказать ему, что он - сноб со "звездной болезнью" и позер. Есть еще Бранцотти, которого я уважаю, хотя бы из-за его фильмов. Но самое главное - узнать самому, на что я способен, чего я стою в этой жизни. (Кстати, я ненавижу это расхожее выражение. Что значит "в Этой жизни"? А как насчет "той"? Можно подумать, у меня их миллион. Если допустить переселение душ и т.д. - все равно, самость ограничена опытом одной жизни, хоть ты тресни. Даже если я и был когда-то Чарли Чаплиным, сейчас мне от этого ничуть не легче.) Этот мой дневник должен стать формулой, "эликсиром старости". Все, что я до сих пор видел и чувствовал, должно сработать: в конце месяца из этой комнаты выйдет настоящий старик. Он будет выглядеть дряхло, он будет рассуждать по-стариковски. Он будет весь пропитан запахом старости. Конечно, для искусства это не нужно. Этакий протокольный голый натурализм. И не искусство это вовсе. Но ведь "Актер не должен думать, он должен играть" - любимая присказка Марка. Или: "У актера нет своей воли. Это инструмент другой воли, как ангел у Господа." -подразумевалось, что режиссер, а именно он, Марчелло - Господь Бог. Но кто сможет выполнять только чужую волю, так, чтобы это смотрелось с блеском? Марк любил сравнивать с архитектором и каменщиком. Но это чистая демагогия, потому что произведение актера - это его образ действия. Здесь архитектор говорит не "построй храм", а "изобрази из себя храм". Разные вещи. Актер - он и строитель, он и материал. Надо знать и себя, и то что ты намерен выстроить. Так неужели Марк знает меня лучше, чем я сам? Или он побывал в шкуре короля Лира? Ерунда. Его задача - свести к общему знаменателю работу всех, от дяди Вани, до "Кушать подано". Но будь он трижды гением, он не вложит каждому дубликат своих мозгов. От этого я, слава Богу, свободен. "Автономия актера". Ну, хорошо: есть "метод физических действий". Отелло в ярости - и душит себе, Дездемону. На здоровье. Джульетта хочет замуж, аж пищит -плачется кормилице. Кто-то у Стриндберга мнет в руках платочек, кто-то у Шекспира носится с черепком. От самых примитивных, до сложнейших чувств - все выражается действиями. Вроде бы ясно. Но Марк имел наглость заявить, что ему наплевать, о чем думает актер: о бабах, о зарплате или о том, как сыграли "Спартак" и "Динамо". Лишь бы он поверил, что перед ним - Гамлет. Опять демагогия. Тот же принц датский произносит: ...любил Офелию, как сорок тысяч братьев... / Что делал ты? Рвал платье, дрался, голодал/ Пил уксус, крокодилов ел?/ Все это - действия, а их легко сыграть./ Так что, далеко не все равно, о чем думать. Если ты Ромео - думай себе, о бабе, пожалуйста, но о своей, любимой. Если ты думаешь о зарплате - ты в роли Скупого рыцаря, а если ты сжимаешь кулаки в ожидании гола, чем ты - не "Игрок"? Думать надо в любом случае о чем-то своем. Если перестать думать (а совсем перестать нельзя), в голову полезет всякий мусор и это неизбежно приведет к фальши. Да, я - король Лир. Все, что он делает и говорит - расписано, тут и думать нечего. Моя задача - узнать, почему он говорит и действует именно так. Вот, когда я думаю, что бы я сделал на его месте. А если это не похоже на мой образ действия, я забью себе голову его предрассудками. Но при этом никто мне не распишет, как мне смотреть, вздрагивать и дышать. Это как любовь: можно очень достоверно сделать африканскую страсть. И бабы на это ведутся. Некоторые - сознательно принимая правила игры (они - не в счет). Ну, ладно, еще одна в коллекции. Радости - никакой. Но стоит сказать себе: "Я ее люблю" - тут тебе и гроб с музыкой. Уже, значит, влип. И она, зараза, это тоже моментально чувствует, даже если ты ничего специально не изображаешь. Кстати, первый признак того, что ты влип - это когда ты пытаешься это скрыть. Азбука, так ведь?

АКТЕРСТВО НЕ НУЖДАЕТСЯ В ОБМАНЕ

ЭТО ОБМАН НУЖДАЕТСЯ В АКТЕРСТВЕ

И неважно, что ты делаешь, хоть бы ты абсурдные вещи делал достоверно. Потому что если ты даже правду преподносишь с заведомо фальшивой нотой, всегда найдется умник, который скажет: "Не, Абрам, не крути. Ты таки-да едешь в Одессу." Где ж тогда разница между игрой и не игрой? Как говорят в американских фильмах: "Свяжитесь с моим психоаналитиком". Этак, пожалуй, можно и доиграться. Ну, уж нет. Мы средство найдем. Я достаю с полки листанный-перелистанный засаленный "Playboy" и нахожу самую крутую, на мой вкус, телку. В очень пикантной позе. Ага! Тут даже написано: Джулия. Юлечка, значит. Очень приятно. Вырезаюее ножницами из журнала и вклеиваю в самый конец чистой, пока еще, тетради. Это мой якорь. Пока, Юлечка! Она будет ждать меня в конце приключения. Мы встретимся с ней на последней странице.