Старик - [8]

1) он ворчит: "Я еще не старик! Мы еще повоюем!", а потом

2) Он расплывается в приторной улыбке: "Вот какой я милый и славный, бесполезный, но за то очень добрый и безобидный овощ."

Это все - неблагополучные старики, те, которым страшно оглянуться назад. А как же спокойные, степенные? Эти - назидательный пример юношеству. У них мания величия. Они в своих устных и письменных мемуарах пытаются составить себе эпитафию, свой собственный некролог, опасаясь, чтобы кто-нибудь не сделал этого за них. Значит, и у этих не все так благополучно, только видимость одна. Эти претендуют на знание истины в последней инстанции. Как же так: жизнь прожить и так ни к чему не прийти? Они истину и подгоняют под свой куценький опыт. Полученный суррогат они выдают с непререкаемой интонацией: "С годами вы поймете..." Выходит, нет на свете благополучных стариков? Смотрю на свою, вполне благополучную физиономию в зеркале и она начинает меня раздражать. Дурилка картонная, а не старик! Кого ты купишь на свои седины? У тебя еще сорок, как минимум лет, в запасе и не устал ты от жизни, аж никак. Смотрю на свои руки: ногти стали чуть отрастать, но все равно, руки молодые, гладкие. А у стариков они узловатые, мосластые, жилистые и мало подвижные. Неужели все это - пустая затея? Смотрю на свои кисти, а они смотрят на меня. Ищу им нужное выражение. Складываю пальцы вместе, а большой - в сторону, как гитарист, готовящийся взять аккорд. Теперь, в таком положении, немного сгибаю фаланги. Ничего, уже лучше: "Руки-крюки". Вымазываю себе тыльные части слабым раствором клея и даю высохнуть. Замечательно: кожу постягивало, мелкая сеточка морщин, только блестит подозрительно - надо больше разбавлять водой. Потом вдруг, вспоминаю, как нас еще студентами водили сдавать кровь, как на донорском пункте стягивали руку жгутом. Пробуем. Превосходно: все вены повылазили наружу, рука стала безобразной, quoderat demonstrandum. Добавим к этому легкий тремор: если направление от локтя к запястью взять за ось и качать вокруг нее с небольшой амплитудой получается отменное старческое дрожание рук. Надо запомнить.

14.

Уже больше недели я торчу на этой даче, а толку все еще мало. Походка у меня несколько изменилась, но это еще надо сознательно контролировать, автоматизма еще нет. "Обнашиваю" дедушкин френч и очки. У костюма такой вид, будто я в нем сплю. А выглядит он так, потому что это так и есть. Врастаю в личину. Один раз, правда, не удержался: джинсы, футболка, никакого грима пошел на курортную дискотеку. Не то, чтобы потанцевать. Танцевать как раз и не хотелось, а просто так - потолкаться среди людей. Мои обесцвеченные волосы никого не волновали. Девки скачут, трясут всем на свете, ногами дрыгают - дуры счастливые. А эти темпераментные юноши! Какие все крутые! Барбосы зеленые. Единственное, что я себе позволил - пропустил грамм двести с каким-то низким хмырем. Он вовсю пялился на девчонок. А мне что-то и не веселилось. Может, и правда, начинаю стареть? Почему под самую завязку разочарование? Сперва меня любит мама, мои родные, знакомые. За то, что я такой умный и хороший. Потом меня любят друзья и бабы - кто за что. Любит жена, сначала просто как баба, а потом уже по привычке. Дети любят - я с ними вожусь, я им нужен, от меня еще что-то зависит. А когда наступает момент, что уже не зависит - гуляй, Вася. Почва выбита из-под ног. И у меня есть два пути;

1) Менторский - "Я всю жизнь отдал людям. Берите с меня пример. Честь мне и хвала (а желательно, и вечная память). Или:

2) Экстрапунитивный - "Я всю жизнь старался, думал, что это кому-то нужно, но люди гораздо хуже и не оценили всего этого." Все старики балдеют на своей эпохе. Вы видели хоть одного, кто жаловался бы на "плохую молодость"? Да, времена были тяжелые, непростые, но какие-то светлые (война, голод, разруха, репрессии, эпидемии). Интересно, что Николай Иваныч не укладывался в эту схему. Похоже, он знал свое место, вовремя понял и смирился. И при этом получал какие-то радости жизни. Конечно, его розарий, его краеведческий музей - хобби, игры для забивания мозгов на пенсии. Но далеко не всегда он выглядел жалким и беспомощным. Иногда, когда он стрелял глазами из-под своих очень "плюсовых" очков, мне казалось, что это - он настоящий, а хихикающий божий одуванчик - это так, дань общественным ожиданиям. Кстати, что такое пенсия? Ведь это - оплачиваемое государством ожидание своей смерти. И гуманное государство, определяя ее размеры, стремится к тому, чтобы мучительное ожидание не слишком затягивалось. Почему я Николай Иваныча воспринимал не только, как старика? Да наверное, потому, что он не только старик. Иногда же кажется, что старики повышенно участливы. Это и так, и не так. Просто, когда своя жизнь не дает достаточно материала для переживаний, они чисто вампирически делают объектом переживаний жизнь чужую. Но это не исключительно стариковская черта. Мой старик, разводил ли он розы, собирал ли материалы для никому не нужного музея - когда он играл в свои игры, он был востребован и не страдал от недостатка признания и сочувствия. Что-то могло еще заинтересовать его просто само по себе. Так что, Витя, твои планы "вывести формулу старости" - ерунда, мечта метафизика. Кожа морщится одинаково, но что делать с мозгами? Ну, сделаю я совершенный грим, походку, дикцию. Но это будет, в лучшем случае, "Я в старости". И то, не уверен: мне не хватает главного мотива, главного конфликта: "Жизнь ушла". Итак, я потерял массу времени на то, чтобы рационально оседлать свою роль, когда мне надо было всего лишь ужаснуться от того, что неизбежный конец рядом. Очень ли я обману себя и других? Ну, так не пару лет, а пару десятков - какая разница? Я ведь и так ничего не успел - только пил, жрал, развлекался. Ведь так и есть. И все мои трепыхания ни к чему не приведут. Разве это не ужас? Настроение испортилось окончательно. Хорошо, Витя, продолжай в том же духе.