Старгородские тайны - [20]

Те недоверчиво на нас посмотрели, но в сторону всё ж таки отошли и в городок пропустили. Погодите, вот выполним задание воеводы, войдём к нему в доверие, вы у нас ещё по струнке стоять будете!

И мы неспешно направились к княжьему двору, как бы лениво оглядывая окружавшие нас боярские хоромы, терема старших дружинников и верховных волхвов, вместе с боярами в думе княжеской заседающих, и раскланиваясь со здешними обитателями, как равные с равными. Вот в просвете между домами показался высокий академический терем. Как завидовали мы с Севкой тем счастливцам, кто каждое утро мог туда заходить беспрепятственно и новые тайны чародейские там узнавать! А теперь проходим мимо без сожаления. Мы нынче много выше вознеслись, к самому князю в палаты его белокаменные вхожи.

И от осознания важности своей особы плечи мои сами собой расправляются, голова гордо вскидывается, поступь становится твёрдой, степенной. А встречные девицы красные начинают по-особому на нас оглядываться. Да так, что Севке приходится все силы напрягать, чтобы с лицом своим справиться. Чтобы не краснело, треклятое.

А мне на девок внимание обращать не пристало. Потому как где-то неподалёку Дина моя проживает. Где-то здесь, больше негде. И теперь уж я смогу её отыскать, времени хватит. Нужно только сначала с воеводой поладить и тем проход беспрепятственный по Княжьему городку обеспечить. Вот и выходит, что не одна у меня причина встречи с Ярополком Судиславичем искать. Скорей бы уж мы пришли, что ли!

Двор княжеский возник перед нами неожиданно, из-за угла. Сперва – ограда каменная с крепкими воротами дубовыми и стражей столь же внушительной. А затем уж и сами палаты. Высокий терем белокаменный (Севка на крыше тут же знакомую рогатину уловителя разглядел) и множество пристроек деревянных, размером поменьше.

Ворота мы отпёрли уже легко и привычно произносимым словом заветным: "К воеводе". И очутились на Княжьем дворе. Он оказался куда просторнее, чем во время гуляний из-за скопления народа нам представлялось. Хотя и сейчас жизнь тут била ключом. Челядь княжеская взад-вперёд бегает, аж крыльцо под сапогами скрипит. Хоть и прислуга, а в сапогах все поголовно.

И конечно, у дверей добры молодцы стоят. В кафтанах зелёных с грязно-бурыми пятнами, цветом прошлогоднюю листву напоминающими. Хотели мы спросить, кто это их так чудно вырядил? Но в лица их хмурые поглядели и передумали. А молодцы те нам по бокам загогулиной железной провели, навроде тех, с какими лозоходцы воду разыскивают. (Севка потом объяснил – это они проверяли, не припрятали ли мы под одеждой оружия, отравы или иной пакости). И лишь затем войти позволили, да и то – не самим по себе, а с провожатым.

Молчаливый детина в таком же несуразном кафтане провёл нас длинными, щедро по стенам свечами уставленными переходами к внутренним покоям. Там другая пара стражников, хитрым устройствам не доверяя, обыскала нас уже руками. И ласковыми тычками в спину к двери препроводила.

Помещение, в котором мы очутились, было размеров невообразимых. В нём свободно мог целый торговый ряд уместиться, и ещё бы место осталось. В Академии его бы на иноземный лад "аудиторией" назвали. А как по-нашему – право, не знаю. Не горница ведь, и не светлица, одно слово – палата. А глядя на убранство её, и впрямь чувствуешь себя, словно в торговом ряду.

Вот оружейная лавка. Кольчуги и латы, щиты и шеломы, мечи, топоры, копья и прочая принадлежность. А рядом с ними – развал книжный. Книги разные – и наши берестяные, и пергаментные, гномьи, и даже тролльи, бумажные. Толстые и тонкие, новые и старые, с выведенным золотом на кожаной обложке названием и вовсе без переплёта. Кабы не дела неотложные, год бы отсюда не вылезал, покамест все не перечитал!

У дальней стены – художества разные. Лики предков княжеских, золотой нитью на шёлке вышитые и краской на холсте нарисованные, из глины вылепленные и из неведомого камня розового вытесанные. А сразу возле двери – вроде как лавка старьёвщика. Полки заставлены вещами диковинными, от времени потемневшими. А о назначении их разве только кто из мудрецов ветхих ведает, да и те, наверное, от старости позабыли.

Правда, в красном углу, как у добрых людей, обереги вывешены. А рядом – хоругвь княжеская, алое полотнище с белой птицей Рарогом. А в остальном – не жилище, а сплошное изумление.

Но все чудеса эти перед одним единственным меркли.

Всю среднюю часть палаты огромный стол занимал. В длину саженей десять, да в ширину не меньше шести. А на нём… Сварог-вседержитель! Словно кто всю землю нашу в сотни раз уменьшил и на стол тот перенёс. И леса, и горы, и реки с озёрами. А вон, погляди-ка, город стоит. С теремами и простыми избами, торжищем и стенами каменными. Да никак, это наш Старгород?

Точно! А вот и Ведьмина слобода! А на улицах человечки крохотные, ростом меньше мураша. Но если приглядеться, (а правильно смотреть мы-чародеи умеем), то и руки-ноги видны, и лицо, и одежда. А один (честное слово, я сам видел) даже глазами моргал. Совсем как живой, только не двигается.

– Нравится? – послышался из-за спины негромкий, но чёткий и уверенный голос.