Старец Арсений Пещерник, сподвижник Иосифа Исихаста - [17]

Наша калива в скиту святого Василия была маленькой, и мы оказались в безвыходной ситуации. Когда Старец услышал, что в Малой Анне есть место уединенное и с пещерами, то осмотрел его и нашел подходящим для безмолвия.

Потому в несколько дней мы и перебрались туда совсем, оставив старую каливу отцу Яннису-влаху.

Поневоле все пришлось начинать сначала, пока с помощью подручных средств мы не оборудовали для жилья маленькие пещеры и не построили крохотную, но очень уютную часовню. В этом нам не замедлил помочь и наш эфимерий[78] — отец Ефрем Катунакиот[79],— конечно, столько, сколько позволял ему его старец. Что касается икон, то нам в подарок их написало соседнее братство ананеев, с которым мы поддерживали тесные братские связи.

В ту пору недалеко от нас жили две другие замечательные личности: отец Герасим, знаменитый гимнограф, и его благочестивый брат, ученый отец Авимелех.

Вот так — кроме всего прочего, у нас были и хорошие соседи».

Отец Ефрем Катунакиот

Раз отец Арсений упомянул эфимерия их братства — отца Ефрема, то я считаю своей обязанностью сказать несколько слов и о нем, потому что, с одной стороны, весь его духовный путь неразрывно связан с этими двумя старцами (Иосифом и Арсением. — Ред.) и их братством, а с другой — по общему признанию, это великий современный подвижник Святой Горы.

С самого начала своего отречения от мира я убедился в тесной взаимной связи, которую сохранял отец Ефрем Катунакиот со всеми духовными чадами старца Иосифа. Но особое уважение он питал к личности старца Арсения.

И даже когда мы удалились из близкого к нему Нового Скита и поселились в Буразери, этот приснопамятный старец очень часто покидал свое безмолвие, чтобы посетить своих братьев, как он называл нас, и в особенности получить благословение отца Арсения.

Показателем благоговения этого старца перед отцом Арсением было следующее: когда мы просили прочитать над нами молитву, он, согласно правилу, говорил: «Помяни, Господи, раба Твоего… молитвами святых отцов Иосифа и Арсения». Но и свою собственную молитву он всегда начинал такими словами: «Молитвами святых отцов Иосифа и Арсения».

Калива старцев в Малой Анне

Как-то раз отец Ефрем зашел в Буразери, где переночевал, а на следующий день пошел к другим братьям, как он их называл, в монастырь преподобного Филофея. Там он пробыл два — три дня, укрепляя игумена и всю недавно перешедшую из скита Провата[80] братию.

На обратном пути он вновь остановился у нас и пробыл с нами еще два дня в Буразери.

В трапезе наш старец нашел удобный момент предложить отцу Ефрему сказать нам несколько наставлений. Чтобы вкусили и мы его отеческих слов, я привожу здесь кое-что из сказанного им.

«Отцы, монашеская жизнь и очень проста, и очень сложна. Для настоящего послушника монашеская жизнь — это рай. Монах должен выучить два слова: одно — “благослови”, а другое — “буди благословенно”. Это так просто и легко, но, к сожалению, мало кто это выполняет. Если ты хорошо выучил этот урок, то усвоил монашескую жизнь.

Наш старец Иосиф вместе с отцом Арсением подвизались настолько сурово, что такие подвиги мы можем встретить только в житиях великих святых. И все же этот великий подвижник, кроме подвижнических трудов, всегда похвалял послушание. Хочешь стяжать дары? Послушание! Хочешь приобрести молитву, хочешь слезы? Послушание! Хочешь дара чудотворения, прозрения, предведения? Все через послушание и только послушанием».

Полагаю, что этого достаточно, чтобы вспомнить сего святого старца. Приведу лишь то, что он сказал нам в заключение своей духоносной беседы:

«Зашел сначала к вам, побыл немного, но нашего старца Иосифа увидеть здесь мне не удалось. Прихожу в Филофей. Там я увидел Старца[81].

Когда я подумал немного о том, почему бы Старцу не быть с двумя своими чадами, меня озарило: “Точно, — думаю, — здесь у них есть старец Арсений, поэтому монахи Филофея по справедливости имеют старца Иосифа”».

Знакомство отца Ефрема со старцем Иосифом

Как-то раз мы спросили старца Арсения:

— Геронда, отец Ефрем из другого братства, но наши связи настолько тесные и обоюдные, что он как бы считается членом нашего братства.

— Отец Ефрем, приехав на Афон впервые[82], поселился у отца Никифора на Катунаках. Тот, увидев такого ревностного и благочестивого юношу, через год постриг его в монахи, а через год — два, несмотря на его возраст, сделал священником.

Отец Никифор был строг с братией: целый день рукоделие, строгие посты. Что же до молитвы и образа жизни, здесь не было ничего. Но монах без молитвы ничем не отличается от мирянина. И что же сделал всеблагий Бог, видевший доброе расположение и жажду юноши?

Незадолго до хиротонии отца Ефрема старец Иосиф пригласил в нашу каливу его старца послужить литургию.

По Божественному домостроительству, отец Никифор взял с собой и своего юного послушника. Старец Иосиф, завидев юношу, взглянул на него разок и говорит про себя: «Вот жаждущий олень. И воды не дают ему попить. Помощь нужна монаху, но как войдешь в чужую ограду?[83]». Он возложил это на Бога. И действительно, Бог все устроил следующим образом: в том же году отец Никифор посылает своего монаха на хиротонию, и он становится священником. Тогда Старец не теряет удобного случая и просит отца Никифора регулярно присылать своего послушника для служения литургии.