Старая столица - [29]

– Вот оно что…

– «Вот оно что», «вот оно что»… Бесчувственный вы человек! Вспомнили меня наконец?

– С тобой премиленькая девочка. Где прятала ее до сих пор?

– Нигде не прятала. Вам должно быть известно – это не мой ребенок.

– Откуда мне знать. Женщины – они такие…

– Откуда вы это взяли! Это вас, мужчин, всегда тянет на клубничку.

Лицо у девочки матово-белое. Она и впрямь очаровательна. На вид лет четырнадцать – пятнадцать. На ней было летнее кимоно, подпоясанное узким красным поясом. Ее смущали взгляды Такитиро, и она, потупившись, тихо сидела рядом с женщиной, не решаясь поднять глаза.

Такитиро легонько дернул женщину за рукав и подмигнул.

– Тий-тян, пересядь сюда, между нами,– сказала она. Некоторое время все трое молчали. Потом женщина, перегнувшись через голову девочки, шепнула Такитиро на ухо:

– Хочу отдать ее в Гионскую школу танцев – пусть учится.

– Кто ее мать?

– Одна знакомая из соседнего с нашим чайного домика.

– Угу.

– Некоторые считают, что это наш с вами ребенок,– едва слышно шепнула она.

– Не может быть!

Женщина была хозяйкой чайного домика в Верхнем квартале семи заведений.

– Если девочка вам так понравилась, может, проводите нас к храму Китано поклониться богу Тэндзину?

Такитиро понимал, что она шутит, но все же спросил у девочки:

– Тебе сколько лет?

– Перешла в первый класс средней школы.

– Так,– пробормотал Такитиро, разглядывая девочку.– На том свете или на этом, когда рожусь заново, прошу…

Туманный намек Такитиро тем не менее был, по-видимому, понят. Недаром девочка появилась на свет в «веселом» квартале.

– Почему я должен следовать за вами к Тэндзину, влекомый этой малюткой? Она воплотилась в бога Тэндзина, что ли? – пошутил Такитиро.

– Вы угадали.

– Но ведь Тэндзин – мужчина!

– А он тем временем переродился в женщину,– парировала она.– И если девочка переродилась в мужчину, а вы имеете на нее виды, такая любовь не доведет до добра, сошлют куда подальше.

Такитиро прыснул.

– Ну, а с женщинами можно?

– Отчего же нельзя? Но я-то знаю: вам только красотки по вкусу.

– Это верно.

Девочка была бесспорно красива. Коротко подстриженные черные волосы матово блестели, глаза с двойной складкой век были прекрасны…

– Она одна у матери? – спросил Такитиро.

– Нет, у нее две старшие сестры. Самая старшая весной будущего года оканчивает среднюю школу. Потом, может быть, пойдет в танцовщицы.

– Так же красива?

– Они похожи, но старшая сестра уступает ей в красоте.

В Верхнем квартале семи заведений скоро не останется ни одной танцовщицы. Да и откуда им взяться? Теперь запрещено девушкам идти в танцовщицы до окончания средней школы.

Название «Верхний квартал семи заведений», по-видимому, восходит к тому времени, когда в этом районе было всего семь чайных домиков. Кто-то сказал Такитиро, что теперь их больше двадцати, но старое название сохранилось. В свое время, правда не столь уже отдаленное, Такитиро частенько наведывался туда в компании владельцев ткацких мастерских из Нисидзина и своих постоянных покупателей из провинции. В его памяти невольно всплывали женщины, с которыми он развлекался в ту пору. Тогда дела его лавки еще шли в гору.

– А ты любопытная, раз села в этот трамвай,– сказал Такитиро, обращаясь к женщине.

– Сожаление о безвозвратно ушедшем прошлом, наверное, самое главное в человеке. Мы никогда не забываем о наших давнишних гостях – такая уж наша профессия…– промолвила хозяйка чайного домика.

– Вот и сегодня я провожала на вокзал одного из гостей, а на обратном пути воспользовалась этим трамваем. А то, что вы едете в «памятном трамвае», да к тому же один,– действительно странно.

– Ничего особенного, просто захотелось прокатиться.– Такитиро задумчиво, склонил голову.– Тому виной, может быть, приятные воспоминания о прошлом и печальные мысли о сегодняшнем дне.

– В ваши ли годы печалиться? Поедемте с нами, хоть поглядите на симпатичных молоденьких гейш.

Такитиро и сам склонялся к тому, чтобы посетить Верхний квартал семи заведений.

В храме Китано хозяйка чайного домика сразу направилась к статуе Тэндзина, и Такитиро ничего не оставалось, как последовать за ней. Молилась она долго и самозабвенно. Девочка молча склонила голову перед божеством.

– Тий-тян, простись с господином,– сказала женщина, закончив молитву.

– Ага.

– Возвращайся домой, Тий-тян.

– Спасибо вам.– Девочка поклонилась и пошла. По мере того как она удалялась, ее походка становилась все более похожей на походку обычной школьницы.

– Кажется, девчонка пришлась вам по душе. Через два-три года мы ее пустим в дело. Не теряйте надежды… К тому времени она станет настоящей красавицей.

Такитиро промолчал. Уж если он здесь, неплохо бы прогуляться по обширному саду святилища, подумал он. Но было слишком жарко.

– Пожалуй, зайду к тебе передохнуть. Устал что-то.

– Буду рада., буду очень рада. Когда они подошли к старенькому чайному домику, хозяйка поклонилась и сказала, как положено:

– Добро пожаловать, давненько вы не изволили посещать наше заведение, хотя слухи о вас доходили и до нашего скромного чайного домика.

– Хочу отдохнуть, прикажи принести подушки. И еще: пришли кого-нибудь поболтать – непокладистей! Только не из прежних знакомых.