Старая Русса в истории России - [137]
Эти поэтичные строки писал 77-летний художник, известный в России и за границей. Его редкий талант, родная земля и Отечество были связаны неразрывно. И кто из рушан 60-70 годов не видел пусть и редко, академика на улицах города или в Рамушеве.
После окончания гражданской войны, работая в военкомате Старой Руссы и занимаясь в самодеятельности, Гришин мечтал стать артистом и выбрал псевдоним “Томский”. Между делом рисовал портреты товарищей. Увидев их, руководитель драмкружка — художник Василий Семенович Сварог, приехавший к больной матери, посоветовал ему заняться лепкой: “Рисунок у тебя скульптурный. Ты хорошо чувствуешь объем”. Это и решило судьбу: Томский уехал на учебу в Петроград.
На рубеже тридцатых он некоторое время занимался реставрацией архитектурных памятников Ленинграда, был помощником известного скульптора В. В. Козлова. 6 декабря 1938 г. на площади у Нарвских ворот состоялось торжественное открытие памятника С. М. Кирову. То был первый крупный успех художника-реалиста, принесший ему широкую известность в стране. Его дарование проявилось в различных жанрах пластического искусства.
Томский много сил отдавал проектированию монументальных памятников, успешно работал над портретом, станковыми композициями, рельефом. И в каждой из этих областей он сумел создать значительные художественные произведения. Подлинную славу ему принесли памятники М. В. Ломоносову, Н. В. Гоголю, М. И. Кутузову, Могила Неизвестного солдата в Москве; памятники П. С. Нахимову в Севастополе; И. Д. Черняховскому в Вильнюсе и многие другие.
Приезжая в Старую Руссу Николай Васильевич всегда интересовался новыми сведениями по истории родного города, особенно подвигами рушан в Отечественных войнах 1812 и 1941 — 45 гг. Весьма сожалел, что местная администрация в свое время не согласилась с его проектом памятника воинам Северо-Западного фронта, а приняла услуги каких-то кооператоров, ставящих памятники-близнецы из трех стел, лишь каждый раз переставляя их.
Создав для Новгорода памятник Лене Голикову, скульптор не оставлял мысли сделать что-то подобное и для Старой Руссы, в районе которой были сформированы первые в Великой Отечественной войне бригады народных мстителей и где возник Партизанский край. Узнав, что Ленин еще на заре советской власти интересовался Старорусским курортом, Томский решил подарить его монументальную скульптуру. И она была установлена на центральной площади, к сожалению, после смерти автора 22 ноября 1984 г. Двадцать своих работ Николай Васильевич прислал городу для картинной галереи.
Образы, созданные Томским, по духу близки произведениям классики с ее стремлением к светлому идеалу, к утверждению прекрасного в человеческой личности. Работая над ними, скульптор выбирал материал, способный наиболее ярко выразить его замысел. Как правило, это мрамор или бронза, которым более всего соответствует ясный, четкий пластический язык, тончайшая переработка формы.
О Владиславе Михайловиче Глинке писали: “Литератор и ученый, выдающийся знаток русской культуры XVIII — XIX столетий. За советом и помощью к нему обращаются люди самых разнообразных профессий — научные сотрудники музеев, писатели, художники, актеры, историки, искусствоведы, учителя. Он постоянный консультант театров и киностудий...”.
Уже само по себе это далеко не мало. Но у В. М. Глинки был еще и художественный дар — умение рассказывать о событиях и воссоздавать эпоху со всеми деталями.
Глинка родился в 1903 г. в Старой Руссе на берегу Перерытицы, недалеко от дома Достоевского. Отец его был врачом, сначала — земским, потом — военным. Известный демократическими взглядами, он в февральские дни 17-го вошел в полковой Совет 178-го запасного пехотного полка, стоявшего в Руссе, и сразу же был выдвинут в городское управление, которое и возглавил на первых порах после выборов 3 марта.
В суровые годы гражданской войны, несмотря на юношеский возраст, Владислав успел побывать на фронте, сражался добровольцем против Деникина. Выйдя в запас с окончанием боевых действий, поступил в Петроградский университет на факультет права. Успешно окончил его, однако юридическая работа уже не привлекала. Манила история России, занимали темы искусства, материальной культуры. Стал экскурсоводом в петергофских дворцах-музеях. Владислав не мог не обратить на себя внимание администрации своей увлеченностью, страстностью в работе.
В середине 30-х Глинка уже работал научным сотрудником в музеях Ленинграда. И, наконец, в начале 1941 года сбылась его мечта — пригласили в Государственный Эрмитаж на должность старшего научного сотрудника. Здесь он проработал целых два десятилетия. В тяжелые дни блокады охранял коллекции Института русской литературы АН. Затем стал главным хранителем Отдела истории русской культуры самого Эрмитажа. В 1964 году ему присвоено почетное звание заслуженного работника культуры.
С музейной деятельностью Владислава Михайловича связан ряд его собственных изданий: “Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца”, “Отечественная война 1812 г. в исторических и художественных памятниках Эрмитажа” и других. В канун Великой Отечественной войны вышла повесть “Бородино”. Журналы осажденного Ленинграда печатали его рассказы о подвигах русских солдат и офицеров, очерки о Кутузове, Суворове, Денисе Давыдове...
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.