Старая ратуша - [18]

Брэйс медленно посмотрел на видеокамеру, потом вновь перевел взгляд на нее.

— Я бы хотела попросить вас либо качать головой, либо кивать.

Брэйс кивнул.

— Вам что-нибудь нужно? Вода? Туалет?

Он покачал головой.

— Вам известно, что вас обвиняют в убийстве первой степени?

Он взглянул ей прямо в глаза. В какое-то мгновение ей показалось, Брэйс что-то скажет. Однако он, выпрямившись, лишь кивнул.

— Здесь неудобно общаться, — сказала она. — Я приду к вам сегодня вечером в тюремную камеру, и тогда мы сможем поговорить.

Он вновь кивнул.

— Полиция попытается вас разговорить. Я предпочитаю, чтобы мои клиенты не говорили ни слова. Так вам ничего не смогут приписать. Договорились?

Он некоторое время смотрел на нее. Она помнила этот располагающий взгляд его карих глаз с того дня, когда он беседовал с ней в радиоэфире. Взгляд, вызывавший доверие и желание прильнуть к этому человеку и стать его лучшим другом.

Брэйс неожиданно улыбнулся.

— Вот и хорошо. — Пэриш достала блокнот-скоросшиватель. Открыв чистую страницу, она стала вслух проговаривать то, что писала: — «Я мистер Кевин Брэйс. Мне известно, что меня обвиняют в убийстве первой степени. Мне также известно о моем праве молчать. Желая воспользоваться этим правом, я не намерен ничего говорить в данный момент. Торонто, понедельник, 17 декабря».

Она провела под написанным черту. Под чертой заглавными буквами написала его имя.

— Вот. — Нэнси показала ему записку. — Подпишите и всегда носите при себе. Просто показывайте это полиции, когда кто-то попытается вас о чем-нибудь спросить. Точно так же поступайте и в тюрьме до моего прихода к вам сегодня вечером.

Протянув руку, Брэйс взял у нее шариковую ручку и стал ее внимательно рассматривать. Самая обычная «биковская»[9] ручка. Слава Богу, еще не изгрызенная. Она уже давно отказалась от идеи покупать дорогие ручки, тем более со своими инициалами: подобно зимним кожаным перчаткам, модным корректирующим темным очкам и дорогостоящим помадам они неизбежно терялись у нее в течение недели.

Он поставил свою красивую разборчивую подпись. Потом, не дожидаясь, что она скажет, раскрыл кольца скоросшивателя и вытащил подписанный листок, аккуратно сложил его пополам еще и еще раз и лукаво улыбнулся.

Пэриш была потрясена. Несмотря на случившееся, он выглядел невозмутимым. Возможно, сказывалась привычка стольких лет жизни «на острие», но Кевин Брэйс явно умел сохранять хладнокровие в критических ситуациях.

Глава 11

Из-за плотного движения Дэниел Кенникот довольно долго добирался в город. Припарковаться на Фронт-стрит оказалось негде, но ему посчастливилось найти место в переулке — там, где до него ставил свою машину Грин. Подходя по коридору к квартире 12А, он старался подавить зевоту.

«Надеюсь, теперь для меня это дело закончено», — думал он.

Это называлось правилом «первый на входе — первый на выходе», и он узнал о нем в прошлом году.

В декабре Кенникот со своей партнершей Норой Беринг приехал первым по вызову в большой частный дом. Миссис Фрэнсис Будро, именуемая в дальнейшем прессой как «не вполне нормальная особа», во время одной из предрождественских ссор запустила в неверного супруга ноутбуком. Удар пришелся в висок, и мужчина скончался от потери крови прямо под домашней рождественской елкой. Кенникот и Беринг были вынуждены тут же взять даму под арест в присутствии ее детей-близнецов и няни-филиппинки.

Однако все изменилось с приездом остальных, когда ситуация была уже под контролем. Два самодовольных детектива из отдела по расследованию убийств — в дорогих, сшитых на заказ костюмах, сорочках с отложными манжетами и вышитыми на них инициалами, в до блеска начищенных туфлях — неспешно появились на пороге дома и, вооружившись своими фирменными блокнотами и шикарными именными ручками, начали делать записи. Уже уходя, они перебросились парой фраз с Кенникотом и Беринг и освободили их от расследования, не сказав им при этом ни слова благодарности — «первым пришел — первым вылетел».

Теперь, благодаря большим окнам, квартира 12А была залита дневным светом, и Кенникоту пришлось на секунду прикрыть рукой глаза, когда он осторожно ступил на кафельный пол кухни. Детектив Грин стоял, опершись о кухонную стойку, рядом с высоким мужчиной. Кенникот уже узнал его со спины. У него под ногами, как всегда, лежали старенький «дипломат» и потрепанный рюкзак.

— Эй, офицер Кенникот, привет. Повезло вам, а? — воскликнул детектив Уэйн Хоу, поворачиваясь к Кенникоту и энергично протягивая для пожатия свою большую руку.

Хоу, судмедэксперт, удивлял необычно высоким для китайца ростом — под два метра. И хотя ему, вероятно, было около шестидесяти, он не уступал новобранцам в физической форме, а его энергии можно было позавидовать. Его высокий голос резко контрастировал с внушительной фигурой.

— А неплохо быть «голосом Канады», а? — Хоу сверлил Кенникота проницательным взглядом. — Вылезаешь каждое утро из постели и болтаешь часами по радио. Только представьте — получаешь деньги за болтовню. А что, если Брэйсу вести программу из тюрьмы? Их там в камерах рано поднимают, как в британской армии. С утра — сразу в бой.