Старая ратуша - [17]

Грин излагал все это тоном опытного актера, уже в сотый раз играющего одну и ту же роль. Он шел быстро и уверенно, но в то же время не был похож на робота-профессионала, в нем чувствовалось человеческое тепло.

«Своей выверенностью он напоминает метроном, — подумала Пэриш, — красивый деревянный метроном».

— Мистер Сингх сообщил, что работал инженером в компании «Индийские железные дороги». Мы проверили это. У него богатый опыт оказания первой помощи. Прежде чем позвонить по номеру 911, он убедился в отсутствии у тела признаков жизни. Насколько он мог судить, тело было холодным. Офицер полиции Дэниел Кенникот произвел арест мистера Брэйса в пять пятьдесят три без каких-либо инцидентов. Подозреваемому было сообщено о праве молчать и о праве на адвоката. До настоящего времени им не было сделано полиции никакого заявления. Он обвиняется в совершении убийства первой степени. — Грин остановился у неприметной белой двери. — У вас есть вопросы?

Да, Пэриш хотела бы узнать, например: «Как насчет чашечки кофе?», «Как вам удается так начищать свои ботинки?», «В какой же все-таки момент мисс Кэтрин Торн, гражданская жена мистера Кевина Брэйса, перестала быть оной, а стала „телом“?».

— Он в наручниках? — лишь поинтересовалась она.

— Конечно, нет. Наручники надели на него в момент ареста. Как только он оказался в этом здании, наручники мы сняли.

Пэриш кивнула.

«Только не усложняй», — мысленно приказала она себе.

— Квартира находится на двенадцатом этаже. Балконов нет. Выходит окнами на юг, на озеро, — продолжал Грин как метроном. — Только одна входная дверь. Следов взлома не обнаружено, ни одно из внешних окон не повреждено. Следов ограбления не найдено. На двенадцатом этаже всего две квартиры — 12А и 12Б. В квартире 12Б проживает восьмидесятитрехлетняя вдова. Думаю, с этим все ясно.

Пэриш кивнула. Грин методично показывал ей неопровержимость своей позиции с самого начала развития ситуации.

«Не реагируй на этот поток обескураживающей информации, — убеждала она себя, — просто слушай. И думай. Сколько раз тебе уже доводилось проходить через подобное? Полиция неизменно представляет доказательства так, словно уже все ясно. Они стремятся убедить тебя в том, что дело безнадежное. Помни: имеет значение не то, что они говорят, а то, что недоговаривают. И что же Грин недоговаривает?»

— К сожалению, придется вас здесь запереть, мисс Пэриш, — сообщил Грин. — Я приставлю к вам полицейского констебля — она будет дежурить напротив двери, через коридор, чтобы ваша беседа была абсолютно конфиденциальной. Если что-то понадобится, просто постучите, и она поможет. Мы все никак не определимся с транспортом, так что мистер Брэйс какое-то время побудет здесь. Думаю, этого времени вам хватит.

Пэриш вновь кивнула. Ей льстило, что с ней были так профессионально обходительны. Большую часть своей двенадцатилетней карьеры она только и делала, что пыталась выцарапать у властей хоть каплю содействия. Это ее первое дело об убийстве. Прошло всего около часа, и она уже начала понимать, почему адвокатам нравится работать с делами об убийствах. Хотя ставки высоки и время безжалостно работает против тебя, к тебе относятся с уважением.

— Хорошо, — сказала она.

«У Брэйса есть право на адвоката, — говорила она себе. — Ты имеешь полное право здесь находиться. Грин не делает тебе одолжений. Однако где же прореха? Давай, Нэнси, не отвлекайся на красавца детектива в элегантном костюме. Лучше думай».

И тут она сообразила.

«Только не переигрывай», — тут же урезонила она себя.

Выждала момент, когда Грин двинулся назад к лифту, и подала голос:

— Секунду. Один вопрос, детектив.

— Конечно, мисс Пэриш.

Грин повернулся, словно фигурист в крутом развороте. Улыбка не успела исчезнуть с его лица.

— Орудие убийства — вам удалось его найти?

Улыбка на лице Грина на мгновение поблекла.

— Пока нет, мисс Пэриш. Через несколько часов, когда судмедэксперты закончат свою часть работы, я вернусь в квартиру для заключительного осмотра. И, скажу откровенно, приложу все свои усилия, чтобы его найти.

Улыбка вернулась на его лицо. Этот детектив — сплошное очарование. Он помахал ей, уже развернувшись и вновь направившись к лифту.

Пэриш взглянула на закрытую дверь и, глубоко вздохнув, распахнула.

Кевин Брэйс, вероятно самый популярный в стране радиоведуший, частенько в шутку называвший себя «самым известным лицом на радио», сидел в дальнем углу пустой и просторной белой комнаты. Из мебели здесь были только два деревянных стула. Брэйс сидел на дальнем из них — съежившийся и погруженный в свои мысли, словно старик в эмбриональной позе.

Пэриш тут же закрыла за собой дверь.

— Мистер Брэйс, — начала она, поспешно вытягивая руки вперед, — слушайте и молчите.

Он поднял голову. Она быстро села на свободный стул, пододвинув его поближе.

— Мистер Брэйс, эта комната не прослушивается, но здесь есть видеокамера постоянного наблюдения за вами. — Повернувшись, она указала на камеру, установленную на дальней стене на видном месте. — Советую вам сейчас ничего не говорить на тот случай, если кому-то вдруг однажды вздумается прочесть что-то по вашим губам. Сами понимаете — все может быть.