Старая карта - [3]

- Хорош! Вот только нос на двоих рос - одному достался, - беззлобно подъел я его.

Витя собрался что-то ответить, но вдруг, как заяц, бросился в комнату. Во двор вошла вчерашняя незнакомка. Сегодня на ней была белая блузка и легкие спортивные шаровары, заправленные в брезентовые сапожки.

Я пошел за приятелем. В комнате, у окна, Витя ожесточенно скоблил щеки безопасной бритвой.

- Зачем стараешься? - спросил я. - Мы ведь только вчера брились.

- Разве? А мне показалось, что уже оброс, - потер он подбородок.

- Что-то неспроста тебе стало казаться. Не пойму только, чем вызваны эти галлюцинации: то ли корейской лапшой, то ли уштобинской брюнеткой? - не удержался я.

Закончив сборы, мы вышли во двор. Там, около "пикапа", Николай Владимирович разговаривал с понравившейся Вите девушкой.

- Доброе утро! - приветствовал он нас. - Знакомьтесь, это ваша спутница старший энтомолог Гонтарь.

- Мы уже почти знакомы. Галина, - просто представилась она.

Витя вспыхнул, издал какой-то нечленораздельный звук и осторожно, словно к хрупкой безделушке, прикоснулся к ее маленькой крепкой руке.

Поселок еще спал, когда мы поднялись в воздух. Под самолетом проплыли блестящие квадраты залитых водой рисовых полей. За обжитыми местами раскинулась всхолмленная степь. Обожженные солнцем макушки холмов уже начали желтеть, а в зеленых ложбинах ярко пламенели маки. Впереди медленно вырастала громада Джунгарского хребта. Увенчанные снежными шапками пики, казалось, плавали на поверхности голубого океана утренней дымки.

Поглядывая то на землю, то на заложенную в планшет карту, я вел самолет. Рядом со мной, на правом кресле, устроилась Галина. Она приоткрыла форточку и любовалась живописным видом. Витя расположился позади нас на втором сиденье. Он справился, наконец, со своей робостью, придвинулся поближе к девушке и что-то ей объяснял, указывая на приборы.

Вдали заблестело озеро. Светлая ленточка дороги, петляя между складками местности, сбежала к небольшой разветвленной речке. За ней, около спрятавшегося в садах поселка, на аэродроме белел посадочный знак. Самолет попрыгал по кочковатой, поросшей чаем земле, и остановился.

С помощью коменданта аэродрома, высокого сутулого старика, мы быстро заправили машину горючим и полетели дальше.

Теперь под нами медленно проплывает бирюзовая гладь озера Ала-Куль. Противоположный берег едва просматривается - далеко. Посередине озера два острова. Большой Арал-Тюбе - песчаный, поросший камышом и кустарником, чуть возвышается над водой. Над ним носятся стаи уток и гусей - там их гнездовья. Малый Арал-Тюбе - голая скала. Как причудливый обелиск, взметнулась она из воды. Острова так непохожи друг на друга, что невольно удивляешься капризам природы, поместившей их почти рядом.

Скоро озеро осталось позади, самолет вышел в долину, лежащую между двумя скалистыми хребтами. Нужно снижаться - на высоте встречный ветер.

Хребты постепенно сходятся, образуя широкий коридор. Это знаменитые Джунгарские ворота. Когда-то через них Чингисхан прошел со своими войсками из Монголии в Семиречье.

Вдали желтеют песчаные бугры. Среди них сквозь темную зелень камышей и кустарников поблескивает небольшая речка.

Пора подыскивать место для посадки. Мы прибыли к первому намеченному для обследования району.

Глава 3

После нехитрого походного обеда Галина направилась искать саранчу. Витя ушел вместе с ней.

Перешло за полдень. Ветер стих. Темная от загара пустыни щебенка полыхала жаром. Духота стала невыносимой. Взойдя на песчаный бугор, я сложил руки рупором и издал некое подобие тарзаньего рева.

- О-го-го-о! - донеслось в ответ из глубины зарослей. Я пошел туда и, нещадно искусанный комарами, выбрался на полянку. По изрытой земле и множеству глубоких следов было видно, что здесь недавно побывали кабаны. В камышах белела войлочная панама Галины. Девушка внимательно осматривала заросли.

- Смотрите что делается! - крикнула она, увидев меня.

Я подошел и присвистнул от удивления. Буквально каждая камышинка была облеплена сверху донизу серыми кобылками.

- Азиатская саранча, - пояснила Галина.

Брезгливо морщась, я смотрел на несметные массы насекомых. Камыши, сгибавшиеся под их тяжестью, казалось, ожили и шевелились.

Нигде не заметив своего приятеля, я поинтересовался, не сожрала ли его саранча?

- Не беспокойтесь, - рассмеялась девушка. - Эти насекомые - убежденные вегетарианцы. Вашему другу не грозит никакой опасности.

- Но куда же он запропастился?

- Виктор Антонович вон там! - указала Галина.

Прогулка в жаркую погоду по камышам, облепленным саранчой, отнюдь не увлекательна. Витя всегда питал отвращение к таким экскурсиям, и я подивился тому, как быстро меняется характер человека под влиянием хорошенькой девушки.

Скоро невдалеке послышался треск. На поляну, пыхтя и отдуваясь, вывалился мой измученный приятель. Пыльный комбинезон Витя спустил с плеч и перевязал рукавами вокруг пояса. Взлохмаченный, какой-то серый, с раздавленными комарами и саранчуками на лоснящемся от пота теле, мой друг выглядел довольно забавно.

- Вот! - только и смог произнести бедняга, протягивая измятую бумажку с нарисованной схемой распространения саранчи. Галина прыснула от смеха.