Старая дама из Байе - [3]

Человек с асимметричным лицом и красными веками, тоже весь в черном, взглянул на комиссара так, словно спрашивал, зачем он тут, и Мегрэ подошел к нему.

— Господин Филипп Делижар, если не ошибаюсь? Я комиссар Мегрэ. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Мегрэ показалось, что Филипп Делижар, выходя из зала, затянутого крепом, метнул злобный взгляд на молодую девушку.

— Прошу вас, следуйте за мной, — сказал он. — Мой кабинет на втором этаже…

Они поднялись по мраморной лестнице с красивыми коваными перилами. Над лестничной площадкой висел настоящий обюссоновский гобелен. Они вошли в просторный кабинет, обставленный в стиле ампир. Три его окна выходили в парк; даже странно было видеть такой большой парк в самом центре города.

— Садитесь, пожалуйста. Как видно, эта девица продолжает свои происки, и именно ей я обязан вашим визитом?

— Вы говорите о мадемуазель Сесили Ледрю?

— Да, я говорю именно об этой интриганке, которая сейчас находится этажом ниже и которая некоторое время оказывала весьма пагубное влияние на мою тетю… Желаете сигару?

— Нет, благодарю… Вы сказали, некоторое время… Должен ли я понимать это так, что ее влияние было недолговечным?

Мегрэ не было особой нужды изучать Филиппа Делижара, такого элегантного, несмотря на траур — довольно распространенный тип влиятельного богатого буржуа, который можно встретить в любом провинциальном городе; живут эти люди на широкую ногу согласно духу времени и превыше всего стремятся соблюсти внешние приличия, придерживаясь определенной манеры одеваться и говорить, определенной манеры поведения, которые призваны отличить их от простых смертных.

— Вы понимаете, господин комиссар, что мне чрезвычайно неприятно, чрезвычайно тяжело принимать у себя полицейского в столь горестный момент. И все же я отвечу на ваши вопросы, потому что хочу, чтобы все это наконец прояснилось и Сесиль понесла заслуженное наказание…

— Что вы имеете ввиду?

— Насколько я могу судить по вашему предыдущему вопросу, вы поняли, что моя бедная тетя не до конца была обманута льстивыми манерами, хваленым бескорыстием и преданностью этой девицы. Ведь когда тетя приехала к нам на месяц, мы предложили, чтобы ей не пришлось менять своих привычек, вызвать сюда компаньонку: дом у нас достаточно просторный. Но моя бедная тетя отказалась, признавшись нам, что компаньонка ей порядком надоела и что она ищет способа избавиться от этой девицы. Она только опасалась, что, если порвет с ней слишком резко, Сесиль захочет отомстить ей…

Тут уж Мегрэ не выдержал!

Поддавшись атмосфере этого дома, он пробормотал с иронией, которую не понял его собеседник:

— До чего же лживы и злы люди!

— Так вот, я говорил вам, что рано или поздно тетя рассталась бы с этим злобным существом, которое тщетно пыталось нас поссорить…

— Она пыталась это сделать?..

— Да, да, наговорив тете, помимо всего прочего, что у меня есть любовница… Как мужчина мужчине, господин комиссар… В моем возрасте и при моем положении, согласитесь, вполне нормально иметь… Не афишируя, конечно! Как светский человек… Бедная тетя, одержимая добродетелью, разумеется, не могла этого понять… Вообще со старыми людьми бесполезно говорить о подобных вещах…

— Неужели Сесиль это сделала?

— А иначе как бы тетя узнала? Впрочем, трюк довольно неудачный, поскольку это обернулось как раз против той коварной особы, которая его измыслила. Когда тете стало известно, что эта целомудренная девица тайком в ее доме принимает молодого человека, мягко говоря, из не очень-то почтенной семьи…

— Как, у Сесили любовник?

Было ли возмущение Мегрэ искренним или просто хорошо разыгранным, однако он не преминул этим воспользоваться и вытащил из кармана трубку с таким невинным видом, словно и забыл, что находится в роскошном кабинете, где на письменном столе его дожидаются сигары.

— Уже два года! Два года как они стали любовниками и встречаются почти каждую ночь. Его зовут Жак Мерсье. Он вместе с приятелем держит транспортную контору, но главное — его родители обанкротились несколько лет назад…

— Неслыханно! И вы все это рассказали вашей тете?

— Конечно… Как же иначе? Разве это не было моим прямым долгом?

— Да, да, разумеется…

— Вот почему тетя и решила выгнать Сесиль… Ее останавливала, как я уже говорил, только боязнь мести… Поэтому я и предложил тете переехать к нам. Я отвел бы ей весь третий этаж и…

— А когда все это обсуждалось?

— Когда?.. Да еще позавчера…

— И она приняла решение?

— Не окончательное… Но в принципе она согласилась…

— Полагаю, вы все-таки не собираетесь обвинять Сесиль в убийстве вашей тети?

Филипп резко вскинул голову, и Мегрэ увидел его сразу изменившееся лицо.

— Но позвольте… Тетя вовсе не была убита! Очевидно, эта особа не только извращена, но и совсем потеряла рассудок, если рассказывает подобную ерунду… Тетя умерла от сердечного приступа, врач из мэрии установил это совершенно точно… Я просто не понимаю, как…

— Короче, вы не обвиняете Сесиль в убийстве вашей тети?

— Я бы ее обвинил, если бы не был уверен, что тетя умерла своей смертью, а в этом я уверен. Но если эта девица не прекратит распускать на мой счет подобные сплетни, я буду вынужден привлечь ее к суду за клевету.