Становясь Милой - [5]

– Эти ваши компутеры даже близко не воздают должное твоей красоте, малышка Мила, – говорит Попай, нежно сжимая мои ладони. – Поглядите, какая ты стала прелестная юная леди! Подумать только, ужо пятнадцать…

Я решаю умолчать о том, что он-то вживую выглядит старее, поэтому лишь смеюсь и сжимаю его пальцы в ответ.

– Шестнадцать, Попай. Не помнишь, ты ведь присылал мне открытку на день рождения?

– Как же быстро ты выросла!

Когда мы с дедушкой заканчиваем приветствия, тетя Шери тащит меня на ознакомительную экскурсию по просторному сельскому дому, чтобы освежить мою память. Четыре года назад мы приезжали на День благодарения и останавливались на неделю. Поэтому, хотя ранчо я почти забыла, дом я запомнила неплохо. И теперь тетя выделила мне ту же комнату, в которой я жила в прошлый раз: с окном на конюшню. Я затаскиваю туда свой чемодан, затем быстренько принимаю душ, провозившись минут десять со старыми кранами, после чего спускаюсь на обед.

На столе еды в несколько раз больше, чем в состоянии съесть три человека: как мясные блюда, так и всевозможные закуски. Не хочется, чтобы все эти вкусности пропадали зазря, поэтому накладываю в тарелку гору всего и приступаю к трапезе. К тому же я помираю с голоду. Последние пару дней я почти не ела из-за тошнотворного привкуса вины и сожаления.

– Так чем у вас тут можно заняться? – спрашиваю, доедая остатки салата. Все настолько вкусно, что хочется еще и тарелку вылизать. Мама, по папиному распоряжению, держит нас на строгой высокобелковой диете, и меня уже тошнит от рыбы и пропаренной спаржи.

– Можешь подсобить с чисткой конюшни. С навозным душком довольно быстро свыкаешься, – говорит тетя. Я гляжу на нее во все глаза, и она смеется. – Да шучу, Мила. Хотя мне вправду не помешала бы помощь по хозяйству.

– Готова взять на себя стирку. И уборку в доме. – Я отодвигаю тарелку и тем самым даю понять, что наелась, затем ставлю локти на стол. – Но серьезно, где тут в городе гуляют? Вряд ли мне сейчас сгодятся детские площадки, на которых я играла в четыре года. А в Нэшвилл[1] съездить можно?

Попай хрипло усмехается, затем берет пустой стакан и с трудом встает.

– Туда можно доехать разве только на машине, – говорит он, сочувственно похлопав меня по плечу, и отходит к раковине.

Тетя откидывается на спинку стула и сцепляет пальцы на коленях – вид у нее серьезный.

– Вообще-то, Мила… Покаместь ты здесь, придется придерживаться некоторых правил.

– Правил?

– Правил, установленных самим Рубеном Фишером.

– Экий шельмец, – бурчит Попай, наливая воды в стакан. – Жуткий тип…

– Да, знаю. – Рубен уже меня проинструктировал, последние пару дней буквально вдалбливая в голову одно и то же распоряжение, которое я сейчас цитирую, закатив глаза: – «Сиди тише воды ниже травы и не привлекай внимание ни к себе, ни к отцу».

– Это еще не все, – говорит тетя и замолкает. Какое-то время она смотрит на свои переплетенные пальцы, затем поднимает на меня встревоженный взгляд. – Рубен велел не выпускать тебя за пределы ранчо.

– Чего?! – Сердце уходит в пятки. – Мне нельзя никуда выйти?

Вдруг на тетином лице расползается озорная улыбка.

– Кто сказал, что мы послушаемся Рубена? Мы с тобой… у нас будут свои правила.

– Значит… – с надеждой тяну я, распрямляя плечи, – мне все же можно выходить?

– Можно! Только, Мила, обещай держаться подальше от неприятностей, – просит тетя. Голос у нее серьезный, улыбка исчезла. – Я должна всегда знать, где ты, с кем и что делаешь. Покаместь ты передо мной отчитываешься, можешь поступать как заблагорассудится, а о Рубене я позабочусь. Справедливо?

– Да! Обещаю, никаких неприятностей. – Я застегиваю воображаемую молнию на губах и невинно хлопаю глазами.

Вернувшись со стаканом, Попай с трудом опускается на стул, немного расплескав воду.

– У тебя тут остались друзья?

– Я уехала в шесть лет, – мягко напоминаю я. – Так что нет.

– Тогда шуруй на улицу и найди новых, – говорит он просто, словно это плевое дело. Может, в годы его детства так и было, но в двадцать первом веке? Вот уж нет!

Тетя Шери вдруг подпрыгивает и восклицает:

– Ой! Ведь у Беннеттов есть детишки! Они живут на соседнем ранчо. Премиленькое семейство. – Она возводит глаза к потолку и задумчиво потирает подбородок. – Ихнюю девочку вроде как зовут… Саванна.

– Саванна? – повторяю я. Имя звучит знакомо, на поверхность всплывает давнее смутное воспоминание: низкие парты начальной школы, сидящая рядом светловолосая девочка.

– Она вроде бы твоих годов.

– Хм, что-то припоминаю… – Я зажмуриваюсь, напрягая память, но больше ничего выудить не удается.

– Ну, уже неплохо, – радостно восклицает тетя, затем встает и начинает спешно собирать посуду. – Могу подбросить тебя к Беннеттам, и ты сызнова с нею познакомишься.

– Погоди, чего? – Я в ужасе пялюсь на тетю. Какая нелепая затея! Знакомиться с девочкой, которую не видела целых десять лет? Кто вообще так поступает?

Тетя торопливо бросает в раковину посуду и принимается рыться в шкафчиках.

– Нашла! – Она поворачивается ко мне с противнем в руках. – Вот, одолжила у Пэтси на прошлой неделе, хотела опробовать рецептик печенюшек с арахисовой пастой – к слову, эксперимент провалился. Было бы ох как славно с твоей стороны его вернуть. И прекрасный повод к ним наведаться.