Становясь Лейдой - [97]
Призрак старухи утекает туманом в детскую комнату. Проскальзывает в закрытый шкаф; три маленьких платья висят на плечиках в темноте, словно призрачные сестрички. Внизу – забытый мешок, небрежно запиханный в угол. Хельга стряхивает с него налипшие песчинки, заглядывает внутрь и понимает, что нашла сокровище – настоящее сокровище, – которое изменит все.
Тюленья голова.
Она знает, что делать. Она превращается в ветерок, шелестит платьями.
Привлеченная этим звуком Хильда врывается в комнату, открывает шкаф, хлопает в ладоши.
– Takk, старуха.
Питер сидит у камина, наблюдает, как Хильда пакует мешок.
– Стало быть, вот и все…
– Не волнуйся. Все уже позади. – Хильда хочет поцеловать его в губы, но он отворачивается, подставляя ей щеку. Хильда пытается скрыть обиду, но старуха все видит. – Я приду завтра. Помогу прибраться в доме, да?
Питер не отвечает. Он указывает на мешок, который нашел брошенным на причале в ту ночь, когда потерял все.
– Я хочу посмотреть. Мне никогда не хватало смелости заглянуть внутрь.
Хильда прижимает мешок к груди.
– Лучше не надо. Зачем ворошить прошлую боль…
Питер отбирает у нее мешок, открывает его судорожным рывком. Из мешка на него глядит маска – тюленья голова, которую Хильда обещала продать еще годы назад.
Ведьма уходит с полным мешком, но ее подгоняет не радость, а горечь. В мешке – последнее, что осталось от матери и дочери, небрежно умятое.
Старуха нашептывает слова песни на ухо ведьме, песня так похожа на ветер, что Хильда забывает себя, даже на миг забывает о Питере и сама начинает петь:
Кожа, тюлень и море; что было, что есть и что будет…
Слова задают ритм ногам. Невозможно противиться этому ритму.
К берегу Хильда подходит, пританцовывая на ходу.
Становясь Лейдой
Я чувствую запах моря. Слышу плеск волн. Хильда изрыгает проклятие и бросает в море одеяльце и маску. Я лечу в воздухе и цепляюсь за все оставшиеся кусочки себя и мамы: кожа и перепонки, нити и волосы, тюлень и море…
Мы – карта тысячи океанов, дочери священных глубин. Скалы, вода и ветер; мы несем на себе все острова, все очертания берегов. Каждый боевой шрам, поцелуй гарпуна, все отметины от голодных когтей и зубов – топография нашего выживания. Бархатные языки, лучистые подбрюшья; дивные впадины ушей и горла, восхитительные стихи, запечатленные на наших алебастровых костях…
Я отчетливо слышу мамины слова, нашу историю, звенящую в шуме ветра.
Как только я падаю в воду – всего один глоток воздуха, ощущавшийся вечностью, – я – снова я. Синерукая девочка с синими плавниками. Мои перепонки режут толщу воды так легко, будто я рыба.
Но я не рыба. Я – это я.
Я умею плавать, мама.
Я точно знаю, что умею еще много всего. Все, что можно представить. Я больше чем я.
Во мне дремлют мамины волосы и мамина кожа. Ее сила вплетается в мои глаза, в мои руки и ноги, в сердце и пальцы, в живот и кровь. В мои перепонки.
Мама – та нить, что связывает воедино все обличья, которые составляют меня.
Если нам придется расстаться и ты захочешь меня найти, завернись в него и молись…
Я плыву на спине, слушаю голоса, вплетенные в морские течения.
Я смотрю в ночное небо. Снежинки – как звездная пыль – пляшут в воздухе, щекочут мне нос. Я широко открываю рот. У меня на языке растворяется небо. Я – небо. Я бью ногами по воде, раскинув руки на волнах.
Плыть надо долго – и нырять глубоко-глубоко, – чтобы найти маму. И синеруких девочек. Я знаю, они где-то там, в глубине. Играют друг с другом. И ждут меня.
Я кружусь на волнах, слушаю песню ветра. Звенящую в моих костях.
Это моя молитва – колыбельная, что всегда пела мне мама, – бьется пульсом в крови.
Зовет меня домой.
Эпилог
Что было, что есть и что будет
Жизнь заключает в себе смерть. Смерть заключает в себе жизнь.
Сестры приветствуют его дух у ворот, подвывая от смеха. Он не смеется. Он не возмущается, не протестует. Он устал, замкнув тщетный круг времени.
Все, что было, что есть и что будет. Ты разве не видишь?
Нет, он не видит. Вы забрали мой глаз. Я уже умер. Как я могу что-то видеть?
О, но так лучше всего. Закрой второй глаз.
Он не спорит, он делает, как было велено.
Внезапно и ярко перед ним предстает сложный узор.
Бессчетные нити, уто́к и основа, в непрестанном движении. Нити вьются, сплетаясь друг с другом. Нити связываются в узлы, сжимаются в точку, растягиваются в бесконечность. Создают новые плетения в сложном узоре – каждое живое создание, мужчины, и женщины, и малые дети, знахарки и ведьмы, боги и демоны, – у каждого есть свое место в узоре, каждый нужен и ценен между всем, что есть в мире и что было прежде. Все меняется, преображается, осуществляется в каждом мгновении, во всех временах.
Его последнее преображение было поистине чудом: полным растворением в другом существе. Он пожертвовал всем, чем он был. Всем, что он есть. Чтобы она жила.
Ради Лейды.
В каждом из Девяти миров, во всех пространствах между мирами, каждая частичка его существа исчезает в небытии, растворившись на языке у Маевы. Его дух прорастает в пространстве по всем направлениям. Великое дерево – его ветви сияют, расходятся во все миры, переплетаясь друг с другом, – передает гулкий ритм своих соков корням самого Времени.
Кит даже не подозревает, чем обернется для него авантюра с подменой брата-близнеца Эвелина. Он влюбляется в его невесту! С момента их знакомства с Кресси прошло всего несколько дней, а оказалось: у них столько общего! Единственная проблема: красавица думает, что Кит – это… Эвелин. Как юноше не потерять возлюбленную, открыв ей правду?
На что готова женщина, чтобы устроить свою личную жизнь? Научиться секретам обольщения, познать искусство виртуозного секса, предугадать тайные желания… Однако это часто не срабатывает. Почему? И как достичь заветной цели? Светская красавица и писательница Кристина решает это выяснить. Подопытные кролики — неприступный олигарх и известный продюсер. Результатом Кристининых исследований должна стать книга — как манипулировать мужчинами. И любовный треугольник замкнулся.Умопомрачительные сексуальные приключения, романтические свидания, серенады под окнами, сумасбродные поступки на фоне светской жизни столицы… Для мужчин Кристина — мечта, для нее они — эксперимент?! Но любовь коварна, судьба непредсказуема, и еще неизвестно, кто будет смеяться последним — охотница или ее жертвы.
Хотите узнать, каково быть моделью — не суперзвездой, а обычной девушкой с шестизначными гонорарами? Семнадцатилетняя Эмили Вудс ведет двойную жизнь — делает карьеру модели и… учится в Колумбийском университете. Изнанка модельного бизнеса… Как выдержать эту гонку на выживание? Эмили примет верное решение…
Две романтические истории в одной книге. Они пропитаны пряным ароматом дальних стран, теплых морей и беззаботностью аборигенов. Почти невыносимая роскошь природы, экзотические нравы, прекрасные юные девушки очаровывают и французского солдата Жана Пейраля, и английского морского офицера Гарри Гранта. Их жизнь вдали от родины напоминает долгий сказочный сон, а узы любви и колдовства не отпускают на свободу. Как долго продлится этот сон…
Вечная, как мир, история Золушки на этот раз разворачивается в Стране Восходящего Солнца — Японии. Внебрачная дочь крупного военачальника после смерти матери попадает во дворец отца. Мачеха поселила ее в маленькой каморке держала в черном теле, заставляла работать и хотела выдать замуж за старика. Красота и доброта Отикубо покоряют сердце знатного юноши Митиёри. Но коварство мачехи столь изощренно, что любовь молодых людей часто подвергается испытаниям. Злодейство и доброта, интриги и искренность, опыт зрелой женщины и простодушие юности.
…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..* * *Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П.