Становясь Лейдой - [88]
Дождь начался с мелкой мороси, мягко ложащейся ей на лицо. Без всяких раздумий Маева сбросила платье и нижнюю рубашку, подставляя все тело льющейся с неба влаге. Но и этого было мало. Она заглянула в поилку: полная наполовину. Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Она забралась в корыто и легла, погрузившись по плечи в ледяную воду. Вновь прогремел гром. Тучи сгустились, дождь хлынул сплошной стеной.
Да, вот так. И еще… еще… В шуме дождя ей слышались голоса сестер. Они ее звали, напоминали о том, от чего она отказалась. Возвращайся домой…
Я не могу бросить дочь. Она пыталась отгородиться от этих призрачных голосов, что вонзались ей в кожу, как капли дождя, рвали швы на едва затянувшейся ране.
Вспомни, как возникло это дитя…
Время было везде и нигде. Оно завязывалось в узлы и петляло в пустых пространствах, память свивалась в тугую спираль, сжимавшую сердце. Не в силах противиться, Маева полностью погрузилась под воду. То, что было – шрам у нее на спине, – внезапно сделалось тем, что есть. Открытой раной. Кровоточащей, саднящей…
Маева греется, сидя на камне. Брызги студеной морской воды холодят ее обнаженное тело, ее бледная кожа впитывает лучи солнца. Она предвкушает скорую встречу с любимым, жар того, что грядет. В их последнюю встречу – здесь, на берегу между мирами, – страсть была бурей. Сметающей все на своем пути. Его губы приникли к ее губам еще прежде, чем было сказано хоть одно слово. Он раскрыл каждую клеточку ее тела своими пылкими пальцами и губами. Своим ненасытным языком. Все ее потаенные глубины, бесконечные, точно звезды.
Она смотрит на горизонт. Шторм, бушевавший вдали, унялся. Море стало спокойнее. Отблески солнца на тихих волнах слепят глаза.
Где ты, любимый?
Она поет, чтобы скоротать время. Раскладывает ракушки красивым узором. Каждая секунда, проведенная в ожидании, тянется мучительно медленно.
Она кладет посредине большую морскую звезду с пятью лучами, завершая мозаику из даров моря. Потом убирает ее, создав дыру в самом центре узора. Теперь ракушки ведут хоровод вокруг пустоты. Понимание приходит внезапно: его отсутствие рядом – так же как и присутствие – будит в ней неуемную жажду. Непрестанное, неутолимое желание. Больше ничто – и никто – не насытит ее до конца. Будь ты проклят. Она возвращает морскую звезду в центр узора, одновременно умиротворенная и беспокойная.
Она слышит плеск. Наконец-то. Она выпевает последнюю ноту песни – как приглашение.
Но он не спешит показаться. Он ее дразнит? Ей не верится, что он не бросается на нее, словно изголодавшийся зверь, после столь долгой разлуки. Что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Она делает вид, будто не замечает, что он уже здесь. Ложится на спину, подставляя свое тело солнцу.
Она слышит его тихий вздох. Ощущает его желание, звенящее в воздухе между ними. И все же он сдерживает себя. Вытянув ноги, она переворачивается на бок, игриво накручивает на палец прядь волос, передвигает ракушки, разложенные на камне. Я могу подождать еще дольше… Наконец, решив, что помучила его достаточно, она оборачивается к нему лицом.
Он стоит против солнца, темный силуэт из бугрящихся мышц и желания. Прищурившись, она прикрывает глаза рукой. Почему ты так долго? Только теперь она замечает, что он одет. И у него борода. Он срывает с себя рубаху, мнет ее в руках. У Маевы что-то сжимается внутри, появляется странная настороженность; это новый подход, неожиданный и непонятный.
Он бросается к камню и хватает Маевину серую шкуру прежде, чем она успевает понять, что происходит.
Но зачем? Почему? На этот раз все ощущается по-другому. Словно присутствует некая опасность. По ее телу проходит колючая дрожь, будто предостережение.
Теперь солнце светит ему в лицо.
Лицо незнакомца. Человеческое лицо.
Хотя ощущение опасности становится еще острее, Маева уговаривает себя, что такого просто не может быть. Не может быть, чтобы на нее набросился человек, вдруг возникший из ниоткуда, и украл ее шкуру…
Так не бывает, не может быть… Это наверняка ты, в другом облике…
А потом его руки – человеческие, незнакомые, грубые – прижимают ее к камню.
Она лежит неподвижно. Ее глаза открыты.
В небе над нею кружатся птицы. Волны ласкают ей ноги.
Меня здесь нет.
Ее тюленья шкура вроде бы рядом, но до нее не дотянуться. Обмякшая маска с поникшими усами – ее единственный свидетель. Меня здесь нет. Меня нет…
Она чувствует, как какая-то часть ее существа уносится в небо. Парит высоко над водой, озадаченная происходящим внизу.
Его тело бьется в нее, его руки давят ей на плечи. Кости у него на бедрах острые, точно ракушки и камни под ней. Его жесткая борода колет ей шею. Его зубы вонзаются в мочки ее ушей, в плечи, в грудь… Меня-здесь-нет-меня-нет…
Разложенные на камне ракушки врезаются ей в кожу.
Оставляя глубокие кровавые следы из осколков.
Потом у нее на спине останется шрам. В форме пятиконечной морской звезды.
Время собралось воедино. Нити – спутанные обрывки, перебитые крылья – вытянули ее из глубины. Она вырвалась на поверхность, хватая ртом воздух. Легкие жгло как огнем. Незримые пальцы отпрянули, стерлись, как давние воспоминания.
