Становление - [35]

Толпа быстро начала расходиться по своим делам. Не прошло и двух минут, как Дитрих и Мефамио остались на площади одни.

— Ну вот, всё само собой и разрешилось, — довольно сказал старший брат, — пойдём и мы, что ли? Я хоть и держал ситуацию под контролем, но всё-таки знатно за тебя испугался.

— Нет, — тихо сказал Дитрих, решившись. Хватит. Какой толк и дальше обижаться и отталкивать от себя того, кто любит тебя, кто несмотря ни на что, всегда готов прийти на помощь? В конце концов, каждый же может ошибаться…

— Прости меня, пожалуйста, — тихо продолжил дракончик. Руки Мефамио дрогнули.

— Что… что ты сказал? — хрипло переспросил он.

— Прости меня, что так долго на тебя обижался. И сам тебя обижал. На самом деле я тебя очень люблю. Ты же меня простишь?

Вместо ответа Мефамио прижал к себе брата, так сильно и так нежно, как этого не делал никогда.

* * *

Оставшееся время каникул в деревне орков пролетело незаметно. И Горрт, и Мефамио теперь просто светились от счастья. Орчонок всего за два дня умудрился стать душой компании, и мальчишки и девчонки, казалось, уже и не помнили всех его прошлых проказ и обид. И уж, конечно, Дитрих ни на шаг не отходил от своего нового друга, который какие только интересные вещи не придумывал.

Мефамио же, наконец, выглядел полностью расслабленным. Он уже куда более благосклонно относился к попыткам орков втянуть в себя в какие-то взрослые собрания, гуляния и тому подобное. Алдор был очень доволен. Он сдержал слово и помирил драконьих принцев. Мало того: Барзог наконец-то отбросил в сторону бутылку, и теперь в деревне снова есть кузнец и оружейник.

И во всём чувствовалось странное влияние принца Дитриха. Казалось бы, он ещё такой маленький, такой беспомощный, такой неуклюжий — а уже начинается делиться со всеми своим пусть и не очень ярким, но поистине неугасающим светом. Светом, который осветит самое чёрствое сердце и заставит поверить в себя даже самого отчаявшегося.

Три недели пребывания Дитриха в деревне орков закончились слишком быстро. Наступил момент расставания. Провожала драконов вся деревня, и впереди всех, конечно, выступал Горрт.

— Я знаю, что ты будешь расти медленнее, — прошептал он, обнимая своего маленького друга, — и когда ты будешь таким, как я сейчас, я уже буду совсем большой. И всё же, как знать, быть может, ещё и свидимся.

Мефамио же не менее сердечно прощался с Алдором.

— Спасибо вам, — он склонил перед орком голову, — вы очень нам помогли. Слов нет, чтобы полностью выразить нашу благодарность. Если вам что-то будет нужно…

— Ну, есть одна мыслишка, если такое вам, конечно, придётся по вкусу, — задумчиво сказал орк.

— Говорите, — кивнул Мефамио, — ваши просьбы всегда были разумны. Не вижу причин сейчас хотя бы не выслушать вас.

— Коли бы дозволили мне увидеть, как он на крыло будет становиться, — тихо шепнул ему Алдор, — я тогда, конечно, уже совсем старый буду, если вовсе не помру, но хоть такую радость перед тем, как отправиться к праотцам… если бы дозволили.

Мефамио закрыл глаза, задумываясь. После чего коротко кивнул.

— Принц Дитрих дважды обязан вам своей жизнью. Так что такое право вы заслужили. Я поговорю с отцом. Уверен, для вас он сделает исключение.

Все слова были сказаны. Дитрих снова вскарабкался на Мефамио. Алдор с ними не полетел: по его словам, остаток лета он хотел провести с семьёй.

— А то мои жена и дочери совсем забудут, как я выгляжу, — в шутку говорил он, — вернусь как-нибудь домой, а они мне — мужик, мы тебя знать не знаем, ступай, откуда пришёл.

Мефамио круто взлетел и взял курс на Сиреневый замок. Наконец-то. Он возвращается с братом домой. И теперь уж точно всё будет хорошо…

Глава 6

— Интересно, очень интересно, — задумчиво сказал Уталак, выслушав отчёт Мефамио. Всё семейство собралось в гостиной, где оказывало долго отсутствующему Дитриху положенное внимание. Лишь сам Хозяин Сиреневого замка со старшим сыном уединились в креслах в уголке.

— Что думаешь, отец? — спросил Мефамио, — ни к кому из нас Цвет не был так благосклонен. Каждый из нас мог взывать к его силе лишь после того, как становился на крыло. Он же… как нам к этому относиться?

— Это и хорошо, и плохо, — задумчиво ответил Уталак, — хорошо, потому что это означает, что Цвета опекают его. Но это так же значит и то, что однажды они заявят свои права на него. И я не знаю, чего они потребуют…

— Да не возьму я тебя на руки, — раздался голос со стороны. Уталак и Мефамио обернулись. Дитрих лез на руки к сестрице Аяри, а та активно от него отбрыкивалась, — я тебе уже сто раз говорила — мне так нельзя! Вот надо будет погонять тебя или научить чему — обращайся в любое время суток.

— Ну, Аяри, сестрёнка, ну пожалуйста, — упрашивал её Дитрих, — я тебя тоже целый месяц не видел, я тоже по тебе соскучился.

Аяри вздохнула. Спорить с Дитрихом было бесполезно. Да и потом, она ведь тоже скучала. Без его беспокойного и одновременно сдержанного Янтаря в замке было скучновато. Она наклонилась и взяла братца на руки. Дитрих тотчас довольно замурлыкал, убаюкиваемый нежными руками. Никто не прерывал их — все знали, как редко Аяри позволяет себе подобную нежность, и какой болью она, носительница Пурпура и Янтаря, потом за неё расплачивается.