Становление - [28]

И только к одному орчонку дракончик относился прохладно. Тот самый, что назвал его ненастоящим драконом. Звали его Горрт, и как рассказали Дитриху, у него не было мамы. Отец же, бывало, на месяцы уходил из дому на заработки, оставляя орчонка на попечение соседей. Возвращаясь же, значительную часть своего дохода и досуга тратит в компании крепких напитков. И Дитрих бы давно уже забыл и простил его, да вот что-то не отпускало в нём этих слов.

«Ты ненастоящий дракон».

Почему его это так задело? Ведь это же неправда! Такая же неправда, как и то, что солнце — зелёное, а небо — красное. Он вылупился из яйца, он это точно знает. Скорлупки его яйца лежат в зале семейных реликвий вместе со скорлупками Олесии, Аяри и прочих домочадцев. Но почему же так больно, едва эти слова снова вспыхивают у него в сознании?!

* * *

Однажды Дитрих даже решился показать фокус, который он умел делать как дракон. Когда они вышли за деревню в степь, Дитрих, используя своё драконье чутьё, нашёл подходящее место. После чего потребовал от остальных ребят, чтобы они сидели смирно и не шевелились. Снедаемые любопытством, орчата послушно уселись около большого камня в десятке шагов. Дитрих лёг на землю и сосредоточился. Он чувствовал, что под землёй бегает множество маленьких родичей.

«Выйдите, выйдите к нам, покажитесь» — мысленно звал он. Звал осторожно. Папа Уталак говорил, что такой зов может подчинить и лишить воли слишком маленькое существо. А он так не хочет поступать с маленькими родичами, он лишь хочет поиграть с ними. И результат не заставил себя ждать.

Уже через минуту из-под земли вылезла первая ящерка. Осторожно оглядевшись, она приблизилась к Дитриху и, кажется, попробовала тонким язычком на вкус его чешую. После чего залезла ему на спину и издала множество странных звуков, больше всего походивших на шипящие щелчки. В тот же миг отовсюду вылезло, наверное, десятка три разноцветных ящериц, и все они принялись бегать по Дитриху, который, не шевелясь, лежал и улыбался про себя.

Орчата смотрели во все глаза. В последнее время ящериц они почти не видели. Ведь они сами их постоянно ловили азарта ради, и хотя добросердечные орчата сразу же их отпускали, самим ящерицам тоже не очень нравилось, когда их постоянно хватали. В результате они до того развили слух, что любой шум слышали на подлёте, и поймать их в последнее время было просто невозможно. А тут несколько десятков ящериц возбуждённо бегают и прыгают по маленькому дракончику. Было от чего прийти в удивление, не каждый день можно увидеть подобное. Однако внезапно раздался резкий и злой голос:

— Да ерунда это всё! — после чего в дракончика полетел камень. К счастью, камень был не очень большой, и потому ящерица, в которую он попал, почти не пострадала. Но и этого оказалось достаточно, чтобы нарушить хрупкий баланс. Ящерицы как одна прыснули в стороны, две-три секунды — и их нет, скрылись по норам. Когда все обернулись, то увидели Горрта, который стоял с ещё одним камнем наготове.

— Зачем? — с обидой закричал Дитрих, — что тебе бедные ящерицы сделали?!

Но Горрт этого уже не слышал. Он спешно удирал, потому как несколько мальчишек на сей раз твёрдо вознамерились показать ему, что поступать так не следовало.

— Не расстраивайся, Дитрих, — сказала Айрис, подходя к драконёнку и поглаживая его, — мы всё равно успели увидеть и полюбоваться. Это было очень красиво, спасибо.

— Но почему он так себя ведёт? — спросил маленький принц, — его никто не обижал, не говорил плохих слов. Да на него вообще никто внимания не обращал.

— Наверное, это ему и не нравится, — задумчиво сказала тоже подошедшая Инга, — он хоть и вредина, а порой довольно интересные штуки придумывает. А теперь прилетел ты и всё внимание перетянул на себя. Вот он и вредничает.

— Ах, вот как, — сердито сказал Дитрих, вставая и вытягивая затёкшую от долгого лежания спинку, — ну тогда идите и любуйтесь на него. А я пойду к братику.

— Нет, нет, не надо, — поспешно сказала Веда, поднимая дракончика на руки, — то, что ему не нравится — это его проблемы. А то, что он себя так плохо ведёт — так другие мальчишки сейчас ему покажут, что это нехорошо. Пошли, мы ещё возле каменных столбов не были, они знаешь, какие большие? С них всю нашу деревню видно и даже немножко соседнюю…

* * *

Прошла неделя. Мефамио окончательно отоспался и выглядел таким бодрым и весёлым, что Дитрих его совершенно не узнавал. Дело даже дошло до того, что Мефамио, в жизни не позволявший никому садиться себе на спину, позволил уговорить себя покатать других орчат по воздуху.

Те были в полном восторге. Они на все лады хвалили фиолетово-красного дракона с зелёными глазами. И тот, окончательно проникнувшийся радушием взрослых орков и восторгом ребятишек, таки согласился. Он брал на себя трёх орчат за один раз и по десять минут летал над деревней.

Дитрих лежал в сторонке на высоком тёплом камне и грелся на солнышке. И хотя он был рад за братика, что тот такой весёлый и довольный, да и приелось ему внимание орчат за десять-то дней, в нём нет-нет, да и проскальзывало сожаление от того, что больше не вокруг него сосредоточено внимание.