Становление - [69]

Такие способы войны приводили к тому, что потери немцев были раз в десять выше наших — за время летних боев мы потеряли убитыми около четырех тысяч человек и под сто тысяч раненными, тогда как фрицы оставили в мазурских болотах более двухсот тысяч одних только трупов и около сорока тысяч — пленными и раненными, также попавшими нам в плен. Сколько раненных они смогли вывезти — неизвестно, но в одной только Варшаве польские повстанцы расстреляли двенадцать госпиталей — почти двадцать тысяч фашистов. Бойня. Не последнюю роль в уменьшении потерь сыграли и наши бронежилеты, уже третьей модификации — с толстыми стеклопластиковыми квадратами, обложенными стальными пластинками. Прорывая внешнюю стальную пластину, пули и осколки часто вязли в стеклопластиковой массе, лишь царапая внутренние пластины и оставляя синяки. Были и переломы ребер, и контузии, но все-равно количество тяжелых ранений и тем более смертей снижалось значительно — порой все пять передних пластин были изодраны в клочья близким взрывом, а солдат получал только ушибы и ранения конечностей. Без броника он был бы трупом. Статистика повреждений бронежилетов говорила о том, что было спасено уже более ста тысяч жизней, количество тяжелых ранений снижено на пятьсот тысяч. Без броников нашей армии уже давно бы не было.

Глава 22

Исследовательские работы по средствам поражения и защите от них я начал практически сразу, как попал сюда и сбил какой-то костяк из технических специалистов. Стойкость, сила духа — все это несомненно нужные и полезные качества. Но как с их помощью было противостоять банальному осколку — было непонятно — он просто пробьет меня несмотря на всю стойкость и силу духа, какие я только смогу найти. Не знаю, может один я такой малодушный, но хотелось все-таки получить какие-то более конкретные сведения — почему этот осколок меня не убьет и в каких конкретно ситуациях он это не сделает или сделает. Поэтому-то я и собирал все сведения о поражающем воздействии пуль и осколков, а также способы, как их избежать.

Поэтому уже в июле сорок первого я организовал несколько команд, которые изучали эти моменты. Они двигались с разных сторон — одни исследовали степени поражения тела — какая энергия нужна например для проникающего ранения, какая — переломает кости, а какая оставит лишь синяк. Другая группа исследовала возможности поражения осколков и пуль — их скорости и энергии на разных дистанциях, а также защитные способности разных преград — насколько преграда уменьшит скорость и энергию пули или осколка.

Проникающую способность исследовали в основном на свиных тушах — разгоняли стальные стержни до нужной скорости и затем измеряли степень поражения. Потерю скорости осколков определяли косвенными методами — по пробитию древесины — сначала измеряли сопротивление конкретного образца древесины известной силе, затем разгоняли стальной шарик до нужной скорости, смотрели, насколько он ее пробьет — и так из степени проникновения вычисляли скорость, на которой шарик подлетал к преграде.

Определяли и наиболее массовые средства поражения на поле боя. Прежде всего внимание уделяли осколочным снарядам — по статьям я помнил, что чуть ли не две трети поражений во второй мировой войне приходилось на осколки. Поэтому мы направили свои усилия прежде всего на них, хотя по-началу, когда мы вели засадные бои, наверное было бы логичнее исследовать пулевые ранения. Но это мы поняли уже по прошествии некоторого времени. А в июле мы просто взорвали несколько десятков наших и немецких мин и снарядов в ямах, окруженных досками, потом собрали осколки, подсчитали их количество, размеры, удаленность от точки подрыва снаряда, и глубину проникновения, и на основании этих данных определили примерную скорость осколков.

И результаты оказались обнадеживающими. Я-то все представлял себе, как огромные зазубренные осколки впиваются в бойцов, а то и в меня, и нет никакой защиты от таких искореженных стальных пластин, летящих на огромной скорости. В реальности все оказалось гораздо лучше. Да, снаряды, особенно крупнокалиберные, давали и большие осколки. Но, во-первых, они отлетали в основном ото дна, то есть шли сначала вверх, и уже затем падали вниз с уже гораздо меньшей скоростью. А во-вторых, их было менее одного процента от всего количества осколков. Наибольшее же количество представляли собой осколки массой до полуграмма — более семидесяти процентов. От полуграмма до грамма давали еще восемь-десять процентов, до двух граммов — семь, до четырех — пять и так далее по ниспадающей экспоненте — сравнительно опасные осколки, которые не остановить практически ничем, давали слишком низкую плотность распределения по сфере разлета, чтобы считать снаряды неотвратимой смертью. Да, могут поранить и убить и более мелкие, но от них и проще защититься.

И вот тут вступали в действие законы, выявленные группами по изучению степени поражения и группами по защитным свойствам материалов.

В качестве первой цели по защите мы взяли осколки массой до одного грамма — они составляли восемьдесят процентов поражающих элементов, которые давали снаряды. Такой осколок представлял собой более-менее прямоугольный кусок, но мы для проверок стали использовать стальные шарики — их и удобнее изготавливать, и они обладают чуть большей пробивной способностью — за счет своей формы меньше тормозятся воздухом и легче входят в преграды. В результате мы стали работать по этим поражающим элементам — диаметром чуть больше шести миллиметров и сечением в треть квадратного сантиметра и, повторю, весом всего один грамм.