Становление и первоначальное расселение рода «Homo» - [44]

и осуществлялась несколькими разными группами людей не всегда синхронно и не всегда по единому маршруту. Когда на пути древнейших Homo встал огромный мир Индостана, единство движения групп на восток нарушилось — возникло несколько направлений, одно из которых, по-видимому сохранило «традиционную» модель («привязанности» к побережью и, по рассмотренным выше причинам, не! оставило материальных доказательств его реальности. Северная ветвь распространялась через долину Инда и привела в те районы, где теперь археологами обнаружена древнейшая каменная индустрия. Г. А. Р. Кеннеди (Kennedy, 2000), рассматривая возможные пути древних миграций человека, писал, что Индостан никогда не был «cul-de-sac», т. е. ту ликом в расселении гоминин. Однако, не бывает правил без исключений, и в данном случае, в отношении древнейших свидетельств пребывания человека в северном Пакистане имело место как раз такое исключение: Археологи столкнулись здесь с очевидным географическим тупиком, в который зашла одна из ветвей «Великой миграции» из Африки. И, может быть, именно благодаря длительной задержке какой-то древнейшей популяции в этом районе, в руках археологов оказались уникальные материалы по плио-плейстоцену Индостана.

Районы Риват и Пэбби-Хиллс расположены в предгорьях, причем с востока и северо-востока их ограничивает система грандиозных горных цепей, включающих высочайшие вершины мира и, разумеется, совершенно непроходимых в описываемые времена для человека. Горы высотой 3–5 тыс. метров замыкают этот регион и с севера. Единственно возможным выходом из этого тупика для древнейшего человека была миграция на юг, но там на пути лежала пустыня, а далее, через весь субконтинент в позднем плиоцене тянулись (судя по карте, приведенной Р. Деннеллом) вплоть до самого Кромандельского берега, бесконечные леса. Н. erectus, в основном избегал лесов (Dennell, 2003), будучи адаптированным к открытым пространствам. Правда, в описываемое время происходила

быстрая смена ландшафтов, леса отступали, давая место саваннам, и в нижнем плейстоцене в районе Пэбби-Хиллс уже преобладали луга, что могло открыть дорогу на восток. Но люди, по-видимому, довольно быстро приспособились к своему новому региону и не были склонны уходить оттуда. Во всяком случае, пока нет никаких данных, чтобы предположить сценарий «исхода» плио-плейстоценовых гоминин из области Риват — Пэбби-Хиллс. Логичнее представить эту область тупиком миграции, так сказать местом «попытки колонизации» небольшого региона, и прийти к заключению, что предки людей, достигших Китая и Индонезии, принадлежали к другим группам переселенцев, стихийно избравших более перспективный путь продвижения на восток через Индостан. Было бы ошибочно предполагать, что каждый новый этап миграции непременно являлся прямым продолжением ее предшествующего отрезка и генетически составлял одно целое с последним. Поэтому, чтобы проследить всю траекторию распространения Homo erectus от Африки до Индонезии, нужно сначала несколько вернуться назад и найти на карте Индостана предполагаемую «точку перепутья», в которой одна из групп плио-плейстоценовых гоминин повернула к северу, а другие (может быть, через тысячи лет) направились к югу и востоку.

На схеме С Митена и М. Рид предполагаемый район разделения «Великой восточной миграции» на северную и южную ветви лежит примерно в центре Иранского нагорья, откуда северное направление идет в обход Гималаев, чтобы завершиться в Северном Китае. Южная ветвь огибает Персидский залив и через восточную часть Иранского нагорья углубляется на территорию Индостана, пересекает последний примерно в середине и уходит далее на восток и на юг — в Юго-Восточную Азию. Оставлен открытым вопрос, мог ли Homo habilis pre-erectus «форсировать» Ормузский пролив. С. Митен и М. Рид дают отрицательный ответ, считая, что «гипотеза использования гомининами на уровне Homo erectus «лодок» (скорее не модифицированных природных плотов) для преодоления водных пространств представляется сомнительной» (op. cit. Р. 441). Напротив, О. Бар-Йозеф в упомянутой работе 1997 г., судя по приведенной схеме (рис. 2) (Бар-Йозеф, 1997. с. 47) допускает такую возможность. В пользу последней точки зрения можно привести тот факт, что Homo erectus проник на остров Флорес по крайней мере 0,8 млн. лет назад (Kennedy, 2000), о чем свидетельствует находка каменных артефактов этого времени, а Флорес, по данным геологии никогда не был соединен с какой-либо иной сушей и отделен от ближайшего острова довольно широким проливом (19 км.). Впрочем, в рассматриваемом случае эти детали не имеют принципиального значения: двигаясь из Африки на восток, — северным или южным путем, — древнейшие люди должны были выйти на Иранское нагорье. Нужно сказать, что этот регион как и смежные области Турции и Аравийского полуострова до настоящего времени считался белым пятном в ходе накопления информации о первоначальном расселении людей в Евразии. Недавняя новая палеоантропологическая находка позволяет предположить, что территория Турции осваивалась человеком на стадии