Становление Гитлера. Сотворение нациста - [75]

Антисемитские выражения Гитлера не были особенно оригинальными. Даже хотя его взгляды отличались от господствующей тенденции баварского антисемитизма, они, тем не менее, были сшиты вместе из идей, выраженных другими экстремистами в Баварии и в других местах. Однако настоящий вопрос не в том, был ли оригинален антисемитский язык Гитлера. Скорее он в том, имел ли он то же самое значение для него, какое он имел для других, употреблявших подобный язык.

Более того, вопрос состоит в том, почему неприкрытый антисемитизм Гитлера возник летом 1919 года. Связывание антисемитизма Гитлера с его опытом прозрения в июле 1919 года и идентификация антисемитских влияний, которым он был подвержен в тот момент времени, всё ещё не полностью объясняет, почему его недавно вновь найденный антисемитизм стал столь мощным и все объясняющим инструментом для его понимания мира и для объяснения этого другим.

Для понимания чрезвычайного антисемитизма Гитлера и его наследия для остальной его жизни, сравнение образов антисемитизмов его и других людей в послеверсальском Мюнхене будет мало полезным. Чтобы понять, почему антисемитизм стал столь привлекателен для Гитлера, необходимо понять, почему для столь многих людей в Европе после Первой мировой войны, включая Гитлера, антисемитизм стал призмой, через которую следует рассматривать и извлекать смысл из всех проблем мира. Далее, необходимо исследовать, использовали ли люди экстремальные формы антисемитизма как метафору для объяснения мира, или же они понимали свой антисемитизм в буквальном смысле.

Простое заявление, что антисемитизм — это древнейшая ненависть в мире и что он иррационален по своему характеру — скрывает столь же много, сколько и раскрывает. Почему люди ссылаются на такие иррациональные настроения в определённые моменты времени, а не в другие? Почему антисемитизм принимает такие многообразные формы? И почему в случаях социальных трений между евреями и не-евреями — не только в послевоенном Мюнхене, но и в истории западной цивилизации в целом, включая настоящее время — враждебность к евреям стремится принять форму чрезвычайно непропорциональную к акту или социальному явлению, которое её запускает?

История социальных отношений между евреями и не-евреями в течение последних двух с половиной тысяч лет не показывает постоянной, линейной и неизменной враждебности к евреям. Устойчивость антисемитизма и его способность пересекать культурные, религиозные, политические, экономические и географические границы, а также продолжение его существования из поколения в поколение лежит в том, что он является мощным инструментом, посредством которого обсуждаются и делаются попытки понять проблемы мира в отдельные времена. Впервые он был применён в Древнем Египте и впоследствии стал определяющей чертой уязвимого места западной традиции.

Порождая свежие волны анти-еврейских мыслей, последующие поколения антисемитов не реагировали на социальные практики евреев. Скорее, они переделывали более ранние выражения антисемитских идей в некое подобие рам, в которые они могли вставить проблемы своего собственного мира и таким образом разобраться в них. Это та традиция, которую Гитлер и другие европейцы призвали, чтобы понять смысл мирового революционного кризиса конца 1910-х и начала 1920‑х. И именно к этой традиции обратился Адольф Гитлер, чтобы разобраться в происхождении исторического зла в общем и слабости Германии в частности. Вот почему антисемитизм стал затем столь привлекательным в качестве мотивационной силы для Гитлера и бесчисленного множества других людей в направлении и преобразовании событий в момент глубокого национального кризиса.

Однако форма, в которой действовал антисемитизм в обеспечении указания направления в Германии после Первой мировой войны, была различной. Для некоторых людей антисемитизм был буквальным по характеру и претворялся в прямые акции против евреев; для других он был метафорическим; а для ещё кого-то его суть была буквальной, но некоторые из его более крайних выражений были метафорическими. Исследование этих возможностей поможет нам определить, как Гитлер понимал свою собственную юдофобию, и как другие интерпретировали её.

Это не только лишь главное течение антиеврейской ненависти в Мюнхене после падения Советской республики, принявшее форму антибольшевистского антисемитизма, которое не было огульно направлено против всех евреев. В случаях, в которых антисемитизм стремился объяснить мир, но был метафорическим, антисемитизм был не всегда направлен намеренно против всех людей еврейского происхождения. Превосходным примером этого является антисемитизм Хьюстона Стюарта Чемберлена, который имеет величайшую важность, поскольку в речах и писаниях Гитлера имеются сильные отзвуки работ Чемберлена, и сам Гитлер определит Чемберлена как произведшего на него сильное влияние.

Антисемитизм уроженца Англии, зятя Ричарда Вагнера, наиболее известным образом был выражен в его изданной в 1899 году книге «Основы 19 века» (Die Grundlagen des 19. Jahrhunderts), двухтомном трактате о связи между расой и культурным развитием, которую вдохновил его написать издатель Чемберлена Хуго Брукманн — муж обедневшей румынской принцессы Эльзы. Произведение имело целью осмысление столетия, которое подходило к концу, так, чтобы помочь людям найти опору и направление в новом столетии.